Выборы в местные органы власти Тайваня, прошедшие 29 ноября с.г., относятся, на первый взгляд, к незначительным событиям в масштабах политической игры, разворачивающейся в АТР. Однако по каждому из таких событий (и особенно по их совокупности) можно судить как о её текущем состоянии, так и о возможном развитии, а также о поведении в ближайшем будущем ключевых игроков. Всё это обусловлено местом Тайваня в региональной политической игре.
Наряду с архипелагами Южно-Китайского моря, островами Сенкаку/Дяоюйдао и Корейским полуостровом, Тайвань относится к наиболее чувствительным зонам АТР, в которых пересекаются интересы ведущих региональных игроков. Совокупность этих зон в определённой мере можно обозначить в качестве современных «Балкан» не только региональной, но и глобальной игры.
За всем, что происходит в рамках внутриполитической жизни Тайваня, пристально наблюдают не только из Пекина, где публично декларируется «исключительно внутрикитайский» характер самой тайваньской проблемы, но также из Вашингтона и Токио. Обоих основных оппонентов КНР (особенно второго) ни в коем случае не устроит успех (всё более гипотетический) нынешнего стратегического курса «мэйнлэнда» на политическое присоединение в том или ином виде Тайваня к КНР.
В его основе заложено развитие разнообразных, прежде всего, экономических связей с «мятежной провинцией», которая, в конце концов, должна убедиться в выгодности для неё самой присоединения к КНР. Однако политика обоих основных тайваньских партий, то есть ныне правящей партии Гоминьдан и Демократической прогрессивной партии (ДПП), расходясь в важных деталях, сегодня направлена на сохранение нынешнего статуса независимости острова де-факто.
Эти «детали» обусловлены главным образом тем, что Гоминьдан с 1919 и по 1949 гг. возглавлял Китайскую Республику — предшественницу КНР, в то время как ДПП является исключительно тайваньской партией. Основой идеологии последней является тезис о самобытности Тайваня и тайваньцев, что делает беспредметными сами разговоры о возможности политического присоединения острова к «другому государству», то есть к КНР.
Однако и в Гоминьдане, за более чем 60-летний период «базирования» на Тайване, экспертами отмечается процесс «тайванизации», который превращает в проформу партийный тезис о едином Китае.
Тем не менее тенденция по дальнейшей активизации процесса развития взаимовыгодных отношений с «мэйнлэндом», чётко обозначившаяся после возвращения в 2008 г. к власти партии Гоминьдан и занятия её лидером Ма Инцзю поста президента Тайваня, была предметом жёсткой критики со стороны ДПП. Речь идёт именно об «активизации», поскольку сам этот процесс был инициирован ещё в начале прошлого десятилетия самой ДПП, которая при этом постоянно подчёркивала, что государственная независимость Тайваня не подлежит обсуждению.
Нынешняя шаткость позиций Гоминьдана обуславливается и тем, что огромные суммарные показатели выгод Тайваня от курса на развитие экономических отношений с КНР — это «средняя температура по больнице». Основными выгодополучателями являются сотрудники (главным образом высшее и среднее звено) тех тайваньских компаний, которые ведут свой бизнес на территории КНР. Низшие слои тайваньцев никаких выгод от этого курса не извлекают.
Поэтому среди лозунгов критиков курса гоминьдановского руководства на развитие отношений с КНР, помимо «угрозы суверенитету» Тайваня, присутствуют обвинения в расширении пропасти между богатыми и бедными, то есть чисто социального плана.
В марте 2014 г. многотысячные демонстрации в Тайбэе, получившие обозначение «движение подсолнухов», не позволили тайваньскому парламенту ратифицировать договор с КНР о либерализации двусторонней торговли в сфере услуг. По мнению тайваньских экспертов, это «движение имеет огромные масштабы и отражает мнение всего молодого поколения» острова.
Недовольство низших слоёв населения и политическая активизация молодёжи Тайваня предопределили тяжёлое поражение партии Гоминьдан на прошедших местных выборах. Из 22 крупных городов и специальных муниципальных образований партия сохранит теперь контроль только в 6 (до выборов контроль осуществлялся в 15 муниципалитетах). ДПП победила в 13 муниципалитетах, в 3 одержали победу независимые кандидаты. Особенно важное значение приобретает потеря Гоминьданом поста столичного мэра и руководителя ключевого муниципалитета Тайчжун.
Уже предварительные итоги выборов вынудили премьер-министра Тайваня Цзян Ихуа в тот же день подать заявление об отставке. Ма Инцзю призвал сторонников партии Гоминьдан «вытереть слёзы и сплотиться».
Эксперты единодушны во мнении, что прошедшие выборы являются тестом для предстоящих в 2016 г. президентских выборов. Один из руководителей ДПП использовал выражение «перестрелка перед президентской баталией».
Уже сегодня становится очевидным, что в 2016 г., по меньшей мере не будет столь же уверенной победы партии Гоминьдан, как это было в 2012 г., когда Ма Инцзю вторично был избран на пост президента Тайваня.
Как и ожидалось, в КНР весьма сдержанно отреагировали на подобные итоги только что прошедших тайваньских выборов. Уже на следующий день из офиса управления по делам Тайваня при Госсовете КНР прозвучало заявление, в котором выражалась надежда на то, что «наши соотечественники на другой стороне Тайваньского пролива будут беречь завоёванные тяжёлым трудом плоды развития отношений между его обоими берегами».
В комментарии японской газеты «Майнити симбун», в котором приводится это заявление, обращает на себя внимание предположение о том, что на итоги последних тайваньских выборов могли повлиять недавние волнения в Гонконге (до конца не завершившиеся до сих пор), за которыми на Тайване «внимательно наблюдали».
По поводу прошедших тайваньских выборов едва ли можно ожидать каких-либо официальных комментариев из Токио и Вашингтона, поскольку в столицах обоих основных оппонентов КНР выдерживают внешний дипломатический политес относительно тайваньской проблемы в целом. В его основе располагается тезис о признании Японией и США Пекина в качестве единственного представителя Китая.
Какие «чувства» в связи с указанными выборами испытывают в политическом истеблишменте Японии и США, можно только гадать с разной степенью правдоподобия. Оценка итогов этих выборов в обеих странах будет прямо зависеть от современных трендов в их политике в отношении КНР. А здесь наблюдаются немаловажные нюансы.
Похоже, что погода в японо-китайских отношениях, после краткого прояснения на последнем форуме АТЭС, вновь может помрачнеть. Об этом свидетельствуют и «нивелирующего» плана ремарки министра иностранных дел Японии Фумио Кисыды, сделанные на следующий день после первой за последние 3 года встречи «в верхах» на полях данного форума, и очередной инцидент в районе островов Сенкаку/Дяоюйдао, случившийся уже через неделю после этой встречи.
Что касается США, то здесь (особенно в Конгрессе) протайваньское лобби всегда обладало серьёзным весом. Но в последние годы в политике США на китайском направлении наметилась тенденция к снижению перспективы прямой конфронтации с КНР «по малозначащим поводам» и усиления роли союзников (прежде всего Японии) на передовых рубежах парирования «китайской угрозы». И в Вашингтоне, и в Пекине (но в каждой столице по собственным соображениям) вполне комфортно чувствовали себя в условиях пребывания Гоминьдана у власти на Тайване.
Усиление же позиций сторонников государственной независимости в «мятежной провинции» КНР, которое может быть закреплено победой (теперь вполне вероятной) и на следующих президентских выборах, чревато обострением ситуации в Тайваньском проливе. В этом случае Вашингтону будет весьма непросто избежать вовлечения в противостояние между его «берегами». И ясно, на чьей стороне, а также против кого.
Наконец, «сопутствующие» аспекты внешне весьма локального события на Тайване показывают, что перспектива выхода из под контроля ведущих участников общерегиональной политической игры не является надуманной. Игра начинает развиваться как бы сама по себе, и это самый тревожный сигнал от только что прошедших местных выборов на Тайване.
Владимир Терехов
Источник: ru.journal-neo.org
