Путин стоит спиной к стене, отступать ему некуда, и он это знает
Профессор Ханс-Хеннинг Шрёдер заявил в интервью DW, что президент России все больше подстраивается под праворадикальные настроения в российском обществе.
За прямой трансляцией из Кремля, где 4 декабря российский президент Владимир Путин выступал с очередным ежегодным посланием Федеральному собранию, наблюдал известный немецкий специалист по России, профессор Ханс-Хеннинг Шрёдер. В интервью DW он прокомментировал некоторые пассажи из этого выступления.
Deutsche Welle: Господин Шрёдер, каково ваше общее впечатление от выступления российского президента?
Ханс-Хеннинг Шрёдер: Эта речь произносилась в трудное для России время, соответствующим образом выступал и ее президент. Как я и ожидал, во внешнеполитическом разделе Путин не был обходительным и не выдвинул идей, по которым можно было бы начать диалог.
— Давайте пройдемся по некоторым пунктам речи Путина. Начал он с Крыма, который, сказал президент, имеет для России «цивилизационное и сакральное» значение и навсегда останется в ее составе. Как вы думаете, это последнее слово президента в том, что касается аннексии полуострова?
— Со стороны Путина и его команды это, конечно, последнее слово. Я не вижу никаких признаков готовности аннулировать аннексию Крыма — ни в этой речи, ни в российском дискурсе вообще. Ведь в России даже не признают, что нарушили международное право. Так что для Кремля Крым не является предметом переговоров.
— То есть Крым навсегда останется «занозой» в отношениях России со странами Запада?
— Не уверен, что навсегда. Но ясно, что в обозримой перспективе не следует ожидать решения этой проблемы путем переговоров. И даже если начнется диалог с Москвой для поиска путей преодоления украинского кризиса, вопрос о Крыме будет, скорее всего, вынесен за скобки. Ведь любое упоминание этой темы приведет к срыву переговорного процесса.
— Путин винит в украинском кризисе Запад. Но, может быть, Запад и в самом деле несет хотя бы часть ответственности за происходящее на Украине?
— Надо понимать, что в Украине был внутриполитический кризис. В стране был президент, который воровал, которого презирала подавляющая масса населения, против которого началось восстание и который в конце концов бежал из страны. Это было отправной точкой.
Россия же воспользовалась ситуацией, попыталась установить контроль над Украиной или ее частями. Я не вижу никаких действий, которые бы в той ситуации предпринимал Запад. Если его в чем и можно обвинить, так это в бездействии.
То, что говорил Путин в Кремле, это та версия, которая уже озвучивалась российскими политиками и средствами массовой информации. То есть мы имеем дело с совершенно различным восприятием того, что происходило на Украине на протяжении последних 12 месяцев. Это тоже не облегчает дело, если начинать переговоры.
— В своей речи Путин клеймил Запад, утверждал, что украинский кризис был только предлогом для санкций против России. Президент уверял, что и без этого кризиса Запад нашел бы причину повести атаку на Россию, поскольку, дескать, опасается ее укрепления. Действительно ли Запад заинтересован в том, чтобы Россия оставалась слабой страной?
— Нет. Но печально, что Путин использует такой аргумент, поскольку это — стандартный довод российских правых радикалов: представление о том, что на Западе, начиная с американской революции 1782 года, существует некий заговор с целью ослабления России. Такого рода тезисы можно встретить в изданиях типа «Завтра» или других праворадикальных.
С марта же этого года такие рассуждения стали встречаться и в официальных выступлениях российских политиков. Это тревожно, поскольку показывает насколько российское руководство и Путин, который вообще-то рациональный деятель, подлаживаются к праворадикальным настроениям в российском обществе. Это также осложняет диалог с Россией.
— А вы не считаете, что теперь антизападная риторика Москвы вышла на качественно новый уровень? Ведь Путин фактически сравнил сегодняшнюю политику Запада в отношении России с гитлеровской агрессией против СССР в 1941 году…
— Да, в самом деле, это новая ступень эскалации российской риторики. Такого раньше не говорили. Как вы знаете, у нас в связи с событиями в Украине быстро стали припоминать мюнхенский сговор 1938 года и Судеты.
Но официальные деятели на Западе всегда подчеркивали, что не сравнивают Путина с Гитлером. Тот факт, что теперь Путин со своей стороны проводит такие параллели, показывает, что российская риторика почти полностью сошла с тормозов.
— В экономическом разделе своей речи Путин много говорил о необходимости опоры на собственные силы, об импортозамещении, развитии передовых отечественных технологий, изыскании внутренних инвестиционных резервов. Что это, результат западных экономических санкций?
— Путин стоит спиной к стене, отступать ему некуда, и он это знает. Его лозунг «Будем все делать сами» служит исключительно самоуспокоению. Всем известно, насколько сильно интегрирована Россия в мировую экономику — намного сильнее, чем в свое время СССР. Ведь недаром «Мистрали» заказывают во Франции.
Это тоже элемент стремления России участвовать в технологическом прогрессе. Российские предприятия, взявшие кредиты на Западе, теперь оказались в сложном положении вследствие обвала рубля. Все это показывает, что Россия — часть мировой экономики. Путин же попытался отвлечь внимание от этого факта. Мне кажется, что это уже граничит с утратой чувства реальности.
— Путин пообещал полную амнистию для выведенных из России капиталов, если они вернутся в страну. Как вы оцениваете такую меру?
— Путин пытается — чего бы это ни стоило — вернуть российские капиталы, убежавшие из страны. Но та форма, в которой он предлагает амнистию, то есть, без вопросов о происхождении средств, очень напоминает призыв к отмыванию денег. Очевидно, он и сам это заметил, поскольку, погрозив залу пальцем, добавил, что такое можно будет сделать только один раз.
Источник: from-ua.com
