Два старых человека – муж и жена – присели на скамейку возле ручья, опоясывавшего их ухоженный садик. Ещё вчера она сажала тут луковки поздних крокусов; муж ей помогал. А сегодня утром они вместе решили, что эти крокусы расцветут без них, потому что их жизнь должна закончится именно сегодня. И пусть это случится здесь, у зеркала воды, вернувшего молодость их лицам…
Он достал коробочку, взял одну капсулу с ядом; другую отдал ей.
Они прожили вместе полвека. На их могиле не осталось надписи – такова была его последняя воля, и младший сын Гейнц её исполнил. С лета 1945 года в Германии появлялись такие безымянные могилы: иные фамилии и теперь ещё колют память живых: Гессы, Геббельсы, Гиммлеры… Но никто даже не поморщится при благозвучном имени Хаусхофер.
Отставной генерал, профессор, директор института геополитики, принимавший в своем доме всю научную, культурную и политическую элиту Европы; воплощение респектабельности, научной основательности и интеллектуального обаяния… Он был одновременно и олицетворением самых чудовищных планов немецкого фашизма. Карл Хаусхофер был также и единственным человеком, перед которым всю жизнь заискивал Адольф Гитлер, совершенно от этого не страдая.
В дом Хаусхоферов Гитлера привёл Гесс, друживший со старшим сыном Карла Альбрехтом. После той встречи Карл долго пытался внушить Рудольфу, что ему не следует знаться с такими типами. «Политический хулиган» было самым мягким определением по отношению к Гитлеру.
«Никогда моя Германия не пойдет за таким шутом!» патетически восклицал Хаусхофер. Гитлер же сразу понял, для чего ему позарез нужен этот интеллектуал, облагораживавший всё, к чему бы ни прикасался. Кровавая доктрина нуждалась в респектабельности.
Геополитика входила в моду. Молодая наука родилась с клыками и когтями. «Пространство, как фактор силы» – это выражение Карла Хаусхофера Гитлер поднял, как знамя. Из университетских лекций профессора выкинули Геродота и Монтескье, скрестивших географию с политикой, даже швед Челлен, автор самого термина «геополитика» был вычищен: в умах юношества должен был крепко засесть главный геополитик всех времен и народов, личный друг фюрера Карл Хаусхофер.
Карлу дали институт, финансирование, «зелёную улицу» для любых проектов. Ему позволяли многое: жена Марта, еврейка, находилась под личной охраной Гиммлера; сыновья-полукровки не имели ограничений в карьере, поездках, публикациях. А главное, Карлу давали работать.
Но плоды этого труда, начавшие обильно созревать в 1940-е годы, вызывали всё большее смятение в его душе. «Жизненное пространство» отвоёвывалось тяжело и кроваво; от теорий о чистоте расы потянуло дымом крематориев. А когда тщательно подготовленная с участием сына Альбрехта миссия Рудольфа Гесса в Англии сорвалась, Хаусхофер словно очнулся посреди кошмара.
В мае 1943 года, во вторую годовщину полёта Гесса Гитлер посетил дом Хаусхоферов. В одном из блокнотов Бормана осталась такая запись: «10 мая. 17. 00. Фюрер у Хаусхоферов. Оплакивали Гесса. Сопровождать запретил. Отсутствовал четыре часа. Отменил совещание. В крайнем удручении…»
В июне того же года сын Альбрехт записал: «Отец намерен оставить все должности, о чём уже уведомил министра…»
В 1944-м Альбрехта арестовали по подозрению в участии в июльском заговоре; через год расстреляли.
Во время Нюрнбергского процесса Карлу показали привезённого на допрос Гесса. Тот, изображая амнезию, своего учителя «не узнал». Вернувшись из Нюрнберга, Карл сжёг архивы; жена Марта удобрила золой клумбы, посадила цветы… 13 марта оба пришли к ручью, сели на скамейку и приняли яд. Почему? Ведь Хаусхофера никто не преследовал, никто не предъявил ему обвинений…
Младшему сыну Гейнцу Карл Хаусхофер оставил записку, которая всё объясняет:
«Если тебе скажут, что я приложил свою руку к гибели Германии, не верь. Но знай – я приложил свой ум к гибели германской мечты…»
Елена Съянова
Источник: narpolit.ru
