«Русский марш» в этот раз оказался относительно миролюбивым. В том смысле, что нетерпимость его участников к представителям этнических меньшинств не была явлена столь агрессивно, как прежде. Главным лозунгом нынешней акции стало: «Русский марш — за русское единство!». В духе «за», а не «против» звучали и другие лозунги.
Предыдущие марши были куда агрессивней. «Русский марш-2013» выдвигал, например, такие требования: «Визовый режим со странами Азии и Закавказья, отмена планов раздачи гражданства жителям этих стран. 10-летние принудительные работы за нелегальную иммиграцию. Нулевая толерантность к этническим преступным группировкам». Ну, и традиционное: «Россия — для русских!», «Москва — для москвичей!».
Снизить идеологический градус организаторов нынешнего «марша» заставили события на востоке Украины, к которым русские националисты относятся по-разному. Кто-то из них поддерживает «Новороссию», а кто-то — на стороне украинских властей. В результате в Москве состоялось два «марша». Один — традиционный, другой — альтернативный. Как заявил потом лидер националистического объединения «Русские» Дмитрий Демушкин, не исключено, что «Русский марш» в его традиционном виде проводился в последний раз. По словам Демушкина, «националистическое движение разгромлено».
Внеся раскол в ряды русских националистов, события на Украине одновременно повысили уровень толерантности в российском обществе. С апреля по сентябрь 2014 года число проявлений межнациональной вражды сократилось на 35%. К такому выводу пришли авторы доклада «Рейтинг межэтнической напряженности в регионах России», подготовленного Центром изучения национальных конфликтов (ЦИНК) и федеральным информагентством «Клуб регионов». Благодаря украинским событиям Россия, считают эксперты, получила «прививку от национализма». Лозунг «Россия — для русских!» его приверженцами отложен в сторону. Меньше стало антикавказских и антимигрантских выступлений. «В целом этноконфессиональную ситуацию в стране можно охарактеризовать как шаткое равновесие: снижение напряженности обусловлено «внешней угрозой» и носит временный характер; негативные факторы, напротив, имеют тенденцию к укоренению», — говорится в докладе.
Ксенофобские настроения осуждаются властью. Но отдельным ее представителям они тоже присущи. Хотя заигрывание с националистами плохо кончается. В том числе и для тех, кто заигрывает. От террора против «инородцев» национал-радикалы переходят к нападению на полицейских, прокуроров, судей. В ежегодных докладах правозащитного центра СОВА фиксируются акции, имеющие антигосударственную направленность: поджоги военкоматов и квартир сотрудников полиции, угрозы судьям, публикация списков присяжных, рассматривающих дела националистов. Это расплата за снисходительное подчас отношение блюстителей закона к проявлениям национальной нетерпимости. Раз за разом трактуя преступления на национальной почве как бытовое хулиганство, судья должен понимать, что однажды, дав этому преступлению правильную квалификацию и вынеся соответствующий приговор, он может здоровьем или даже жизнью расплатиться за былое свое попустительство. Точно так же и прокурор, обвиняющий в экстремизме не того, кого надо, ослабляет общественное сопротивление скинхедам и, неровен час, сам может подвергнуться их нападению.
Дело еще и в том, что патриотическая идея — сама по себе абсолютно здоровая, доказавшая свое цементирующее воздействие в США и во многих странах Европы — в России нередко подменяется суррогатами. Ура-патриоты перехватывают ее, пытаются наполнить своими смыслами, дают ей свою интерпретацию. Вот и 4 ноября регулярно становится поводом для «Русских маршей» под националистическими лозунгами. Хотя надо ли говорить, что здоровый патриотизм и агрессивный национализм маршируют в разные стороны. Первым движет нормальная любовь ко всему своему, вторым — патологическая ненависть ко всему чужому.
«Патриотизм может перерасти в национализм, и это опасная тенденция. В принципе, мы должны иметь это в виду и делать все, чтобы этого не случилось. Самый большой националист в России — это я», — сказал Владимир Путин на заседании Валдайского клуба. И объяснил, что такое «правильный национализм»: это «выстраивание действий и политики так, чтобы это пошло на благо народа». Говоря же о национализме как об «опасной тенденции», президент имел в виду национализм этнический. Этот национализм претендует на роль политической силы. Он — уличный. Ультрарадикальный. И совершенно неуправляемый. Его притягательными лозунгами и неконтролируемой активностью формируется специфический электорат, способный на выборах организованно выражать свою волю.
При всем при том националистической истерии как массового психоза в России сейчас нет. Ее раздувают. Лидеры националистов — для достижения своих политических целей. Рядовые участники «маршей» — для выплескивания недовольства жизнью. Это недовольство трансформируется в лозунги, понятные маргинальной части населения. Отношения накаляются вовсе не между нациями. Они накаляются в обществе, где немало противоречий (например, разрыв между 10 процентами самых бедных и 10 процентами самых обеспеченных — 15-кратный). И проявляются то в форме агрессивной ксенофобии, то в виде религиозного экстремизма. Радикализация протестных настроений таким образом просто приобретает уродливую форму.
Известный режиссер, литовец, ныне возглавляющий один из московских академических театров, сказал: «В России две нации — нация богатых и нация бедных». И если так, то проблема не столько в том, как добиться согласия между «коренными» и «некоренными» жителями, а в том, как создать в стране общественный климат, при котором недовольство условиями жизни не выражалось бы в межэтнических столкновениях.
Валерий Выжутович
Источник: politcom.ru
