Ранее мной были рассмотрены те потенциальные пути, по которым могла пойти российская мягкая сила, тем более, что ставка на нее была закреплена во всех документах российского политического руководства, касающихся российской внешней политики.
Однако последние события показали, что столь разлекламированная российская сила пришла к краху. Точнее к нормальному состоянию, не может разрушиться то, что не было в природе. Было огромное количество совершенно пустых ток-шоу, заявление очень и не очень ответственных чиновников от внешней политики и попытки выдать методички Госдепа 10-15-летней давности за некий прорыв в формировании технологий мягкой силы России. Ну и конечно, было множество заявлений о необходимости финансировать и финансировать усиленно некие мифы МИДа России и Россотрудничества.
О судьбе ранее потраченных денег эти ведомства предпочитают гордо молчать.
Наверное, можно и дальше иронизировать о мифах «российской мягкой силы» и том откровенном бреде , который иногда подается под ее маркой.
Но к сожалению, все много грустней и анализ никак не настраивает на оптимистичный лад, несмотря на все последние заявления о том, что «российская мягкая сила имеет большой потенциал» и он вот -вот должен раскрыться.
Совершенно законный вопрос- каковы достижения в российской внешней политик были достигнуты за последние 2-3 года за счет использования технологий «мягкой силы»?
Где есть намек на прорыв?
Таких достижений просто нет.
Наоборот — влияние России на гражданские общества стран СНГ сейчас значительно меньше, чем было в начале десятилетия.
События на Украине яркий тому пример , хотя на всяческие «пророссийские» организации с комиссарами и прямыми надзирателями от бесславно ушедшей в историю «Партии регионов» имени Януковича -Колесникова были потрачены очень серьезные средства.
Сейчас на Украине нет не только пророссийских настроений, но даже и минимальных предпосылок для их возникновения.
Нет предпосылок даже к появлению нейтральных к России новых политических проектов, которые могли бы стать точкой приложения российской мягкой силы.
На всех попытках объединить русскую/русскоязычную общину неизбежно и постоянно будет появляться печать бывших «российских друзей» регионалов и находившегося и у них на подхвате представительства Россотрудничества (имеющего очень неплохой бюджет и новое здание в Киеве ) на Украине.
Поле выжжено надолго и не только «киевской хунтой».
Видели ли курирующие структуры , что МИД и Россотрудничество на Украине системно занималось зачисткой любых инициатив по созданию реально работающих организаций российских соотечественников?
Россотрудничество заученно жалуется , что ему сейчас крайне сложно зайти на то поле, которое плотно занятно западными институтами мягкой силы.
И это правда- западные институты работали и работают на Украине очень плотно и главное весьма технологично.
Но какие РЕАЛЬНЫЕ шаги за последние пять лет попыталось предпринять Россотрудничество для слома этой монополии?
КАКУЮ повестку генерирует Федеральное агентство в столь активно им продвигаемом формате мягкой силы?
Для чего держать на Украине (и не только, это вопрос можно отнести ко всем странам СНГ и Балтии) весьма большой аппарат с очень немаленькими по российским, да и не только российским меркам расходами?
Вопрос эффективности расходов сейчас выходит на первое место и вряд ли Россотрудничество сможет их оправдать.
Не для кого из журналистов и экспертов, имеющих отношение к российской внешней политики не секрет, что Федеральное агентство стало некой кадровой синекурой для бывших депутатов (при прошлом руководителе Мухаметшине особый приоритет был отдан выходцам из КМО), федеральных и региональных чиновников, часто отстраненных от работы со скандалом да и просто неких «друзей руководства МИДа», причем эти «друзья» могут оказаться руководителями тех или иных загран учреждений Федерального агентства прямиком из коммерческих структур.
Понятно, что такие, c позволения сказать, кадры агентства имеют очень смутные представления о мягкой силе и часто элементарно не знают иностранных языков и дипломатических технологий и инструментария на профессиональном уровне. Главное -быть в хороших отношениях с кадровиками МИДа и Росотрудничества.
Невольно вспоминается классика -» ну как не порадеть родному человечку»? А эффективность ? Ну отпишемся как-нибудь.
Профанация и финансовая непрозрачность (за последний год ведомство уже дважды непланово проверялось Росфинмониторингом) , к сожалению, cтала корпоративным стилем Россотрудничества и вряд ли от этого ведомства стоит ждать какого -либо прорыва.
Стоит ждать только очередных предложений увеличить финансирование под некие фантомы и приятные картинки .
Так нужна ли России вообще мягкая сила?
Безусловно и на фоне последних событий эта потребность становится критичной.
Дефицит мягкой силы РФ приходится компенсировать ( и не всегда удачно) за счет других ресурсов.
Что делать?
Немедленно (поскольку и так времени упущено очень много на бурную имитацию деятельности) определить те направления и технологии мягкой силы -через самое активное привлечение экспертов — которые смогут остановить усиление антироссийских настроений в гражданских обществах стран СНГ. На основе этих наработок запустить пилотные проекты с очень четкой фиксацией результатов.
Максимально сократить все мероприятия и финансирование деятельности «профессиональных русских», то есть столь любимые МИДом и Россотрудничеством разнообразные конгрессы, съезды, конференции «представителей русского мира».
Определить потенциальные фигур не из обоймы «профессиональных русских», которые могут продвигать реальные проекты российской мягкой силы (западные институты мягкой силы традиционно работают с журналистами, экспертами, преподавателями ВУЗов, общественными и профсоюзными активистами и здесь опыт той же Украины может быть крайне полезен в понимании, как работают современные технологии мягкой силы).
Если Россотрудничество хочет и далее позиционировать себя как основной институт «российской мягкой силы» (именно это и было закреплено в Указах Президента РФ от 2012 года) , то должно быть проведено радикальное обновление его кадров , прежде всего в загран аппарате (основным критерием должно стать понимание, как и через какие технологии продвигать российское гуманитарное влияние).
Федеральное агентство должно обозначить свои приоритеты в столь часто им поминаемой мягкой силы. То есть нужно максимально КОНКРЕТИКИ и минимально пафоса и общих фраз «об усилении влияния и большом потенциале». Российское общество вправе наконец то потребовать отчет о непонятной и моментами очень непрозрачной деятельности Россотрудничества .
При запуске нормального диалога оригинальный механизм российской мягкой силы будет выработан достаточно быстро.
Тогда вполне логично станет и вопрос о финансировании этих технологий и механизмов.
Пока что говорить о каком -либо дополнительном финансировании Федерального агентства (тем более в период бюджетного кризиса), значит, загонять проблемы внутрь и ее более ослаблять российские позиции в глобальной конкуренции новейших — а не давно прошедших времен первых работ Джозефа Ная — технологий мягкой силы.
Иннокентий Адясов
Источник: iarex.ru
