Johannes Wahlström / journalisten.no / Foto: Kathrine Geard
journalisten.no / Foto: Kathrine Geard
«Полит.ру» публикует интервью медицинского журналиста Аллы Астаховой с Йоханнесом Вальстрёмом, автором документального фильма о результатах работы Паоло Маккиарини, некогда считавшегося блестящим торакальным хирургом. Первоначально интервью было размещено на сайте «Алла Астахова. Блог о здравоохранении». Публикуется с разрешения автора.
Документальный фильм «Experimenten» (Эксперименты), снятый на шведском телевидении, вызвал в обществе такой мощный резонанс, что последовавшая за ним лавина отставок и разоблачений в Каролинском институте показалась освежающим дождем. Паоло Маккиарини, низверженная суперзвезда торакальной хирургии, оказался повинен в научном мошенничестве и многочисленных нарушениях в ходе неоправданно смелых экспериментов на людях. После того, как он был изгнан из Каролинского института, Россия на время стала его вторым домом. В течение этого года мы были свидетелями его неожиданных переездов из города в город, лекций для молодежи, попыток проникнуть на научные симпозиумы. В конце концов Казанский федеральный университет распрощался с ним. Об этом можно прочесть здесь, здесь, здесь и здесь. Работа над «творческим наследием» Паоло Маккиарини продолжается. Вероятно, из известных научных журналов будут отозваны еще несколько его статей. Нам предстоит осмыслить итоги этой истории, которую уже назвали этическим Чернобылем в медицине. Но вначале была хорошая порция расследовательской журналистики. Встретившись в Москве с одним из авторов фильма «Experimenten» Йоханнесом Вальфстрёмом, я не могла упустить случай поговорить об этом.
— Йоханнес, как началась эта история?
— В январе 2015, сразу после Нового года, мне позвонил мой редактор Йохан Бронстад. На шведском телевидении есть небольшой отдел, где мы с Йоханом уже 10 лет занимаемся расследованиями и делаем документальные фильмы. Йохан сообщил, что к нему поступила некая информация. Он отправил мне пару ссылок на фильмы о трансплантациях биоинженерных человеческих органов, которые проводили в Каролинском институте. К тому моменту он был в контакте с несколькими врачами, работавшими там. По их словам выходило, что дела у пациентов, получивших биоинженерные трахеи, могли быть совсем не так хороши, как это пытались представить.
— Это была конкретная информация?
— Нет, лишь предположения. У врачей были вопросы по отчетам из статей, опубликованных профессором Маккиарини в научных журналах. Они видели там нестыковки. Но информации о состоянии пациентов у них было очень мало. Люди, которым пересаживали эти трахеи в Каролинской клинике, были иностранцами. После операции практически все они уехали из Швеции. Исключением оказалась лишь Ешим Четыр — девушка из Турции, которая после двух неудачных пересадок пластиковой трахеи провела в Каролинской клинике почти четыре года.
— Недавно она умерла.
— Это так. Но тогда ни мы, ни врачи, которые к нам обратились, ничего толком не знали о судьбе пациентов. И я принялся за работу. Начал просматривать статьи и фильмы по этой теме. Конечно, посмотрел фильм «Super Cellules !» (Суперклетки! — А.А.) телеканала ARTE немецко-французского общественного телевидения: незадолго до этого его показывали в Швеции. В нем подробно, в деталях рассказывали об операции, которую профессор Маккиарини в июне 2012 года провел Юлии Туулик, молодой женщине из Санкт-Петербурга, попавшей в аварию и повредившей трахею во время искусственной вентиляции легких. Это героический рассказ. У Юли проблемы с дыханием, ей трудно говорить, она не может плавать, нормально принимать душ. Но потом врачи в Краевой больнице № 1 в Краснодаре, где Маккиарини руководил работой в рамках правительственного мегагранта, ставят ей пластиковую трахею, и все заканчивается хорошо. Последняя сцена фильма: Юля в машине, едет из госпиталя после операции. Она счастлива. Говорит о том, как будет жить дальше, мечтает, что у нее появится большая семья. Я решил найти Юлю. Все, что у меня было на тот момент, — это ее имя. В конце концов я наткнулся на телефонный номер ее мамы, Натальи Туулик, которая жила в пригороде Санкт-Петербурга. Я позвонил, представился. Спросил, можно ли связаться с Юлей. И услышал ответ — Юля мертва. Она умерла за три месяца до моего звонка, в сентябре 2014. Представляете мою реакцию? Только что я видел ее на экране здоровой и счастливой, полной надежд. Через пять дней мы вылетели в Россию. Часть разговора с Натальей Туулик, ее версия происшедшего, есть в фильме. Так начались полтора года работы — мы методично разыскивали пациентов, получивших биоинженерные трахеи. До сих пор не знаем, всех ли нашли, поскольку не было единого универсального списка. Но нам кажется, что мы нашли почти всех.
Кадр из фильма «Super Cellules!». Такой была Юлия Туулик во время съемок, когда ей сделали пересадку пластиковой трахеи. К моменту премьеры фильма Юлия умирала — она перенесла 30 операций под общим наркозом и весила 47 килограммов
— О некоторых пациентах Паоло Маккиарини известно очень мало. Например, Садик Канаан, врач из Иордании, получивший пластиковую трахею в краевой больнице в Краснодаре в августе 2013. Вы проследили его судьбу?
— Нам не удалось его найти. Игорь Поляков, заместитель главного врача краевой больницы в Краснодаре, сказал нам что он, якобы, спился и умер. Дата его смерти неизвестна.
— Не слишком ли много в этой истории спившихся пациентов? Александр Зозуля, получивший в Краснодаре пластиковую трахею через два дня после Юлии Туулик, тоже, якобы, страдал этим недостатком. Он умер в феврале 2014 — как уверяют, врезавшись на велосипеде в дерево…
— Самой загадочной фигурой для нас осталась Клаудиа Кастильо.
— Долгое время о ней больше всего говорили, как об успехе Маккиарини.
— В газетах писали, что Паоло Маккиарини прооперировал ее в клиническом госпитале Барселоны в июне 2008 года, пересадив биоинженерную трахею. О Клаудии Кастильо ходило много разных слухов. Разные врачи высказывали нам разные мнения. Мы очень долго ее искали. Вложили немало усилий в это дело. Наши сотрудники разыскивали ее в Испании, в разных местах Латинской Америки. И не нашли никаких следов. Даже доказательств ее существования.
— В последнее время стали появляться новые данные о пациентах Маккиарини. Например, АиФ на Кубани, оказывается, писал об операции, которую Маккиарини сделал в 2014 году 20-летнему итальянцу по имени Луиджи. На сайте пациентской правозащитной организации CIRCARE недавно был опубликован отчет Маккиарини по мегагранту за первое полугодие 2014 года. Там упоминается операция, выполненная 6-месячному ребенку в качестве этапа подготовки к трансплантации трахеи.
— Что касается первого пациента, это была другая операция. Мы не смогли с ним связаться, поскольку это выходило за рамки нашего расследования. Я надеюсь, что вы или кто-то другой сможете его найти и узнать, как у него дела. Расскажите, если что-то узнаете. Второй случай для нас совершенно новый. Здесь тоже нужно серьезное расследование.
Шито синими нитками. Обвиняемый в подтасовке научных данных Паоло Маккиарини обосновался в России >>
— Что произошло с теми пациентами, которых вы разыскали?
— Через короткое время после трансплантации у них начиналось отторжение, и пересаженный орган разрушался. Этот процесс одинаково описывали и родственники умерших пациентов, и те, кто выжил. Выживших сейчас, насколько нам известно, только двое. Жительница Казахстана Жадыра Игликова, которой Маккиарини вместе с российским хирургом Владимиром Паршиным пересадил биоинженерную трахею в Российском центре хирургии имени Петровского в декабре 2010 года, жива не благодаря этой операции, а вопреки. Дмитрий Оногда, получивший синтетическую трахею в июне 2014 года в Краевой больнице №1 Краснодара, жив только потому, что, к счастью, этот орган у него довольно быстро удалили. И он, и его родители описывали нам тот же самый процесс отторжения и разрушения, что и остальные.
Мы доделали свой фильм приблизительно год назад. После того, как он вышел на шведском телевидении, многие люди, связанные с этими экспериментами в Швеции, были уволены или ушли в отставку, в том числе и ректор Каролинского института. Впрочем, как часто бывает в таких ситуациях, ответственные за эту историю попали, как у нас говорят, «криво вверх». Ректор теперь руководит учреждением, контролирующим госзакупки в здравоохранении по всей Швеции. В итоге единственные, кому пришлось не очень хорошо, — это врачи, которые изначально к нам обратились. Ну, и Паоло Маккиарини уже не работает в Каролинском институте.
— Вряд ли стоило тратить полтора года жизни, чтобы этого добиться.
— Конечно, у нас не было цели кого-то увольнять. Мы просто хотели рассказать, что произошло с конкретными пациентами. Чтобы их свидетельства были услышаны. Чтобы были сделаны какие-то выводы. Наталия Туулик, мама Юли, вообще согласилась на интервью только потому, что считала, что этого желала бы ее дочь. Она сама была против, но Юля, по всей видимости, хотела, чтобы человечество или, по крайней мере, научное сообщество чему-то научились после ее смерти. И мы могли донести ее слова, которые через Наталью Туулик дошли до нас. Лично мне как журналисту судьба Паоло Маккиарини в какой-то момент перестала быть интересна. Гораздо важнее другое. В этой истории мы увидели, как сотни разных людей, не связанных друг с другом в иерархическом порядке, из разных стран, из разных областей — от Америки до Кореи, от России до Швеции, от журналистики до политики и научного мира — стали частью «заговора».
— Они видели, что дело нечисто, но при этом молчали?
— Либо замалчивали, либо не упоминали, либо открыто врали. Но совокупным результатом этого «заговора» стала смерть людей. Многих людей. Как такое стало возможно? Это самый важный вопрос. Вот, например, Елена Кокурина, которая написала книгу «Мегагрант», где события в Краснодарской краевой больнице подаются в самом позитивном ключе. Фактически она была дневником Маккиарини, его персональным ассистентом. По тому, как написана книга, создается ощущение, что у нее был доступ к большому количеству писем, к календарю Маккиарини и прочее. И чтобы она не знала, что произошло с Жадырой Игликовой, с Дмитрием Оногдой…
— О Дмитрии нам долго говорили, что «связь с ним потеряна». Все это время он был в Краснодаре.
— Хорошо, допустим, что она не знала. Хотя я не очень в это верю. На мой взгляд, в книге кое-где мельком проскальзывают какие-то сомнения, которые у нее, видимо, все же были. Но она настолько привязана к Маккиарини, к судьбе мегагранта, к тому, чтобы у проекта обязательно был успех, что даже — выразимся помягче — не старается узнать судьбу пациентов. И тут, конечно, возникают вопросы, которые хотелось бы задать ей сейчас, когда нам известна судьба пациентов. Не одного, а всех. И она имеет к этому прямое отношение с точки зрения пиара.
Мы видели много моментов маленькой лжи, которые складывались в большую картину. Мы присутствовали на презентации книги «Мегагрант», которую Елена проводила позапрошлым летом. Конечно, главный персонаж этого события — Паоло Маккиарини. Он рассказывает о судьбе мегагранта: «Представляете, когда пять лет назад я приехал в Москву, мне никто не верил. И был один человек, который был самым нахальным. Он назвал меня лгуном. Тогда я сказал ему: давайте проведем первую операцию вместе. Теперь он в этом зале. И пациентка, которую мы вместе прооперировали, все еще жива. Доктор Паршин, я хочу пригласить вас на подиум. Вы тоже герой этой истории, вы великий ученый. Поднимитесь сюда, скажите пару слов».
Стенд, посвященный успехам в трансплантации биоинженерной трахеи. Паоло Маккиарини и Владимир Паршин
И мы видим — в течение 30 секунд, когда профессор Паршин поднимается из зала и начинает идти в сторону подиума, в его глазах мелькает сомнение. Он может сказать две вещи. Либо — да, действительно, она жива. Либо — она жива не благодаря операции, а вопреки. Как думаете, что он выбирает? Он становится заложником ситуации. В зале сидят политики, научное сообщество, журналисты. Неужели он станет шахидом, заложив бомбу под собственную репутацию? Здесь нет большой лжи, нет злого умысла. Нет большого зла. Но из таких маленьких моментов это зло рождается. Кто-то что-то замалчивает, кто-то что-то понемножку делает не так. В принципе все понимают: то, что они понемножку делают, нехорошо.
— Но у всех есть оправдания?
— У всех. Даже у профессора Маккиарини. Ведь он в принципе не может влиять на всех этих разнообразных людей. Возьмем фильм «Super Cellules !», который подтолкнул меня к расследованию. Это фильм общественного телевидения Германии — самого важного, крупного, уважаемого в Европе. Он заканчивается тем, что у Юли все здорово, ей поставили новую трахею. Может быть, они чего-то не знали. Могло такое быть. В принципе, их можно оправдать. Но в процессе работы мы нашли письмо от немецкого продюсера к Юле. За какое-то время до премьеры, которая должна состояться в Германии, продюсер приглашает Юлю на показ фильма. И спрашивает: «Как вы себя чувствуете, кстати?» Она пишет ответ, который я просто обязан вам зачитать. «У меня все очень, очень плохо. Более полугода я провела в Краснодаре в больнице. Мне было сделано около 30 операций под общим наркозом. Через три недели после первой операции у меня на шее открылся гнойный свищ. И шея моя гниет до сих пор. Мой вес 47 килограммов. Я с трудом хожу. Дышать тяжело, и голоса у меня теперь нет. А запах от меня исходит такой, что люди шарахаются. Второй пациент тоже так же воняет. Искусственная трахея — это полное дерьмо. К сожалению, Юля». Это письмо было написано приблизительно за два месяца до премьеры. Когда читаешь его и знаешь, что премьера фильма «Super Cellules !» состоялась, понимаешь, что вопрос о Паоло Маккиарини не такой уж центральный, как думалось.
— Еще один вопрос. Почему ваш фильм «Experimenten» не показали в России? Значительная часть событий, о которых в нем говорится, происходит у нас. Для нас это очень важно. Но здесь его практически никто не видел…
— Многие люди думают, что российское телевидение не хочет показывать какие-то разоблачения. На самом деле это не так. В действительности это просто глупость администрации нашего канала, который, как большинство европейских каналов, не ориентирован на Россию. У нас просто никто не озаботился тем, чтобы перевести фильм на русский язык, распространять его на российской территории. Вместо этого сделали версию для англоязычного рынка. Я надеюсь, что, может быть, с вашей помощью на шведское телевидение выйдут российские продюсеры. Мне кажется, было бы разумно немного надавить на наших телевизионных бюрократов.
— Сейчас вы вновь в России и вновь вернулись к этой истории. Это будет продолжение?
— Не совсем так. Мы начали делать документальный фильм на ту же тему для американского телеканала Discovery. Аудитория этого фильма будет более широкая. В чем-то это будет повторение. Но главная цель — для меня, по крайней мере, — заключается в том, чтобы эта история не осталась висеть в воздухе. Время прошло, каких-то врачей и чиновников уволили. Но судьба пациентов остается их судьбой. Для меня важен шанс вернуться к этим людям и их родственникам, чтобы не бросить их на полпути. Это часть того, что мы хотим сделать.
Тайны следствия
В Швеции против Паоло Маккиарини возбуждено уголовное дело. На этой неделе он был вызван на новый допрос в Стокгольм. Решение о предъявлении обвинения ожидется в октябре. Известно, что сейчас в деле фигурируют показания 80 человек. В России ни о чем подобном речи пока не идет — хотя в «списке Маккиарини» мы страна номер один по количеству пострадавших пациентов. Хотя есть данные о том, что подписывая в феврале 2012 года протокол трансплантации трахеи, в соответствии с которым оперировали Юлию Туулик и других российских пациентов, Маккиарини знал о губительных результатах таких операций в Каролинский клинике. Знал, но скрыл эти факты и ввел в заблуждение этический комитет. Эти данные привели врачи Каролинской клиники. В декабре 2016 года они обратились с петицией к ректору Каролинского института, послу России в Швеции, а также российским компетентным органам. «Несколько российских пациентов были подвергнуты смертельным экспериментам на основании сознательного манипулирования регуляторными органами. Необходимо предпринять уголовно-процессуальные действия против ответственных сторон, чтобы они понесли наказание в соответствии с российским законодательством», — писали врачи. Никакой реакции не последовало. Недавно шведские врачи направили больше двух десятков писем во все компетентные ведомства и организации. Ответил пока только Кубанский государственный медицинский университет, сообщив, что не имеет связей с Паоло Маккиарини с апреля 2016 года, не знает о его местонахождении и не собирается с ним сотрудничать. Вряд ли таким образом можно поставить точку в этой истории. Необходимо расследование деятельности Паоло Маккиарини в России. Ведь мы, похоже, даже не знаем точного числа его российских пациентов. Я уже обратилась в Росздравнадзор с просьбой проверить новую информацию, опубликованную на сайте CIRCARE.
Об авторе:
Алла Астахова с 2003 по 2014 год вела темы здравоохранения и науки в общественно-политическом еженедельнике «Итоги». Член Союза журналистов России. Имеет профессиональные награды и премии. Среди них — первая премия Четвертого всероссийского конкурса «Наука — обществу — 2005» в номинации «Лучшая научно-популярная статья» за статью «Таблетки из компьютера». Модератор группы Russian Healthcare Journalists / Журналисты в здравоохранении в социальной сети Facebook.
Обсудите в соцсетях
