Деревня в Подмосковье
pixabay
Муниципальная реформа, проводившая в Московской области, стала объектом критики. В связи с попытками объединения муниципалитетов в городские округа профильный комитет Госдумы посчитал ее противоречащей закону.
Как писала газета «Коммерсантъ», помимо думского Комитета по федеративному устройству и местному самоуправлению подмосковную муниципальную реформу раскритиковали и в президентском Совете по правам человека.
Как пояснил журналистам глава Комитета Алексей Диденко, объединение в городские округа нарушает закон. По его словам, такую политику можно проводить только «путем изменения закона» в перспективе, «чтобы практика везде была единообразной».
В результате попыток реформы местного самоуправления ряде регионов, в том числе Московской области, а конкретно в результате попыток объединения муниципалитетов в городские округа, действительно возникла крайне сложная ситуация. Об этом в беседе с «Полит.ру» рассказала Ольга Баженова, доцент кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
«Начать разговор необходимо издалека, с ранее действовавшего Федерального закона № 154-ФЗ. Этот закон носил рамочный характер, предоставляя довольно широкие полномочия субъектам Российской Федерации, которыми они не преминули воспользоваться. На территории абсолютного большинства субъектов Федерации сложилась та муниципально-территориальная картина, которая прежде всего устраивала региональные власти. В результате муниципалитеты поселенческого уровня практически исчезли.
Принятый в 2003 г. Федеральный закон № 131-ФЗ (ныне действующий) призван был исправить сложившуюся ситуацию, возвратить поселенческий уровень местного самоуправления. Это было действительно огромное достижение: местное самоуправление укреплялось на нижнем, максимально приближенном к гражданам, уровне.
Однако признать поселенческие географические единицы (город, село) муниципальными единицами (поселениями) было невозможно, поскольку местное самоуправление должно обеспечить эффективное управление территорией. Прежде все это касалось сел и деревень, состояние дел на территории которых было, да и продолжает оставаться, слишком сложным.
Жители поселка прокладывают дорогу / pixabay.com
Напомню, что и в советский период была распространена практика объединения нескольких сельских населенных пунктов под началом сельсоветов. Этот довольно разумный опыт был учтен.
Однако помимо этого разработчиками Закона принят на вооружение советский опыт и в иной части. Для обеспечения более эффективного управления сельскими территориями закрепляется районный уровень муниципального деления. Это, по сути, возвращает нас к советскому принципу административно-территориального устройства, который предполагал тесное и взаимообусловленное экономическое развитие города и расположенных вокруг него сел (деревень), вместе составляющих район, преимущественное сосредоточение социальной инфраструктуры на уровне города (районного центра). НО в рамках Закона № 131-ФЗ входящие в состав района городские и сельские поселения обладают, как я говорила выше, статусом муниципалитета, наряду с муниципальным районом. Так возникает двухуровневая система местного самоуправления типа «поселение — муниципальный район».
Помимо муниципальных районов и входящих в их состав поселений Закон ввел особую муниципальную единицу – городской округ. По замыслу законодателя, ими прежде всего должны были стать самодостаточные средние и крупные города, обладающие развитой инфраструктурой, хорошими перспективами развития и т.д.
Как видим, через законодательную модель пытались создать условия для муниципального управления (в том числе управления развитием) различными территориями. Но эта модель, в части районной организации, уже в силу воспринятых ею советских принципов территориального устройства (по инерции, так сказать) во многом ориентировалась на советские начала экономико-территориального развития. Отсюда уже с самого начала было ясно, что работать она сможет отнюдь не на всей территории Российской Федерации. Для тех территорий, где произошли глубокие (неважно, «хорошие» или «плохие», разрушительные или созидательные) изменения, где были разрушены прежние связи и / или выстроены новые, эта модель очевидно не подходила.
Уже в переходный период, когда субъекты Федерации приводили сложившуюся у них муниципально-территориальную организацию в соответствие с Законом № 131-ФЗ, некоторые из них (Свердловская, Московская, Калининградская области) попытались отказаться от муниципальных районов в пользу городских округов. Однако такие округа, вопреки законодательному замыслу, объединяли под собою городские и сельские населенные пункты. В то время и Верховный суд Российской Федерации (в деле против образования Домодедовского городского округа), и Уставный суд в Калининградской области (в делах против образования на территории области ряда городских округов), встали на защиту поселенческого уровня и районной организации местного самоуправления. Единственный субъект Федерации, где были созданы городские округа вместо (если так можно выразиться) муниципальных районов, — это Свердловская область. Это субъект Федерации с незначительным количеством сельских территорий, с достаточно развитой промышленной составляющей. Сейчас там 68 городских округов. Вплоть до 2013 года Свердловская область была исключением из общего правила.
В 2012 году законодательная модель территориальной организации начала демонстрировать свои изъяны. По всей стране начались многочисленные процессы укрупнения сельских поселений, усиления муниципальных районов, поглощения городскими округами близлежащих поселений и их разрастания и т.д. Конечно, в этих процессах присутствует немалая доля политического усмотрения субъектов Федерации, их желания поставить под контроль муниципалитеты, выстроить региональную вертикаль власти, о чем я неоднократно писала. Но нельзя здесь не видеть и другого: законодательная модель территориальной организации муниципальной власти не отвечала запросам времени, прежде всего запросам на развитие. К тому же она привела к жестким конфликтам между муниципальными районами и входящими в их состав городскими поселениями, которые не всегда удается погасить с использованием механизма объединенной администрации.
Тогда-то и возобновились разговоры, а за ними и практика «преобразования» («замены»), муниципальных районов в городские округа. Сегодня эта практика достигла беспрецедентных масштабов. Для примера назову Магаданскую область, в которой в 2015 г. прошли процессы массового преобразования муниципальных районов в городские округа, притом что численность населения в каждом из новосозданных округов не превышает 10 тыс. человек, а расстояние между бывшими поселениями, ныне вошедшими в состав городского округа, исчисляется десятками километров. Аналогичные процессы происходят в Нижегородской, Тверской, Оренбургской, Калининградской, Сахалинской областях и т.д.
На наш взгляд, на уровне Федерации эту ситуацию можно было сразу исправить (хотя эта возможность сохраняется и до сих пор.) Необходимо «подретушировать» законодательную модель, уточнив законодательные критерии формирования муниципальных единиц, устранив муниципальный район как вид муниципального образования (хотя бы сохранив его в качестве альтернативы), но сохранив поселенческий принцип территориальной организации муниципальной власти. Если в целом, то через законодательную либо правоприменительную практику необходимо привести модель в соответствие с современным состоянием муниципалитетов, современными началами экономического развития. Например, там, где сохранилась возможность самостоятельного развития сельских территорий, они должны сохранить поселенческий статус. Там же, где город фактически поглотил близлежащие села и играет ключевую роль в экономическом развитии, есть ли смысл сохранять сельские и городские поселения под началом муниципального района? А каков смысл придания, или сохранения, статуса сельских поселений за территориями, которые чудесным образом «превратились» в коттеджные поселки?
Коттеджный поселок на берегу реки / pixabay.com
Иными словами, возникшая проблема носит сложный характер. С одной стороны, я не могу однозначно заявить, что законодательная модель территориальной организации местного самоуправления соответствует современным потребностям. С другой стороны, неконтролируемый широкомасштабный процесс «преобразования» муниципальных районов в городские округа абсолютно не оправдан. В большом количестве случаев это не более чем волюнтаристское решение региональной власти, направленное исключительно на повышение управляемости территорией.
И Московская область здесь мало чем отличается от других субъектов Федерации. С одной стороны мы видим, что многие ее населенные пункты плохо умещаются в «прокрустово ложе» модели территориальной организации местной власти, предложенной Законом № 131-ФЗ. Достаточно напомнить о дачных посёлках, приобретших статус городских поселений (?), о сельских поселениях с совсем не-сельскими жителями и постройками и т.д. С другой стороны, наблюдается отчетливое желание власти Московской области, воспользовавшись существующими «изъянами», выстроить предсказуемую вертикальную модель управления муниципалитетами. Очевидно, что многие из поселений, вошедших сегодня в состав вновь образованных городских округов, имеют все возможности для самостоятельного развития в виде самоуправленческих единиц. Но, увы, этой возможности региональная власть их лишила.
Выход из этой ситуации по-прежнему один: начать всестороннее обсуждение действующей законодательной модели территориальной организации муниципальной власти. Единственное, от чего мы не можем отказаться сегодня в процессе такого обсуждения – от поселенческого уровня местного самоуправления. Это было настоящее завоевание действующего закона. Местное самоуправление – это прежде всего (!) люди, проживающие на территории городов, сел, имеющих право на управление «собственными» делами, несущих ответственность за собственное будущее и будущее своих детей. И мы должны думать о том, как развивать именно этот «уровень» муниципальной власти!, – сказала Ольга Баженова.
Обсудите в соцсетях
