Часто буржуазные идеологи, затрагивая тему национализации промышленности в СССР, выставляют это историческое явление как некое волюнтаристское действие. Пришли, мол, в 1917 году большевики и отобрали заводы у законных собственников, чем нарушили ровный и естественный ход истории. Ведь это только частные владельцы предприятий могут гуманно и эффективно управлять всем общественным производством.
Вот, например ссылка на книгу «50 знаменитых бизнесменов ХІХ — начала ХХ в». Там много грустных персонажей, у которых большевики отняли заводы и т.п.
Такой информационный шум постоянно поддерживается учебными программами и СМИ, воспроизводится в репликах медийных персонажей, в художественных образах, в других формах. Периодическое затрагивание темы советской национализации с «правильным» буржуазным её преподнесением связано с тем, что вся та по историческим меркам недавняя история имеет для нынешнего господствующего класса крайне беспокоящее значение.
Сложно понять зуд капиталиста, который понимает, что он, в общем-то, паразит, что заводы и фабрики без него могут работать гораздо лучше и эффективнее.
Но именно такие выводы следуют из исторических фактов. Взяв политическую власть и объединив под своим руководством промышленность, российский пролетариат не просто сумел всем этим добром как-то распорядиться. Он вывел страну на новый качественный уровень по всем параметрам.
Это позволило советскому народу завоевать Победу в Великой Отечественной войне, приступить к освоению космоса, построить города, создать лучшую в мире систему массового образования. Капиталисты могут в отдельных странах достигать подобных успехов только за счёт подавления и эксплуатации как своего пролетариата, так и миллионов трудящихся третьего мира. Советский Союз же, как социалистическое государство, развивался за счёт внутренних ресурсов, не совместимых с эксплуатацией человека человеком. История национализации промышленности в СССР, таким образом, есть яркое напоминание мировому капиталу, что в историческом масштабе его песенка спета, а то, что происходит сейчас — лишь последние аккорды этой заунывной мелодии. Разворачивающийся мировой экономический кризис неизбежно порождает антикапиталистическую борьбу трудящихся. То, что они рано или поздно воспользуются советским опытом национализации — это лишь вопрос времени.
Ещё в теории марксизм утверждает, что как возникновение частной собственности на средства производства было закономерным историческим процессом, так и их обобществление на определённом этапе развития становится исторической необходимостью. Русские марксисты начала 20 века — большевики — с самого начала своей деятельности, ещё задолго до победы Октября, планировали создать из отнятых у буржуазии предприятий единый народнохозяйственный комплекс.
Вот что писалось в Программе РСДРП, принятой на II Съезде в 1903 году:
«Заменив частную собственность на средства производства и обращения общественною и введя планомерную организацию общественно-производительного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества, социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит все угнетенное человечество, так как положит конец всем видам эксплуатации одной части общества другой.
Необходимое условие этой социальной революции составляет диктатура пролетариата, т. е. завоевание пролетариатом такой политической власти, которая позволит ему подавить всякое сопротивление эксплуататоров».
Программа не пишет, как такой сложный процесс будет осуществляться на практике, поскольку в конкретных обстоятельствах существует множество переменных условий, которые заранее все невозможно учесть. В реальности даже не большевики, имеющие в своих программных документах научную основу, стали инициаторами процесса национализации в России в 1917 году.
Первым актом грядущей национализации стало установление рабочего контроля над предприятиями, и здесь инициатива была за самими рабочими.
Труженики заводов и фабрик к началу 1917 года зачастую пребывали в бедственном положении. Разрушительная для экономики Российской империи мировая война в первую очередь ударила по неимущим слоям, по рабочим. В то же время интересы владельцев предприятий требовали всё большего ухудшения положения трудящихся: уменьшения зарплат, увеличения безработицы, применения штрафов. В революционных событиях Февраля 1917 рабочий класс сумел создать и по факту легализовать свои организации на местах: советы, профсоюзы, фабричные заводские комитеты. Эти демократически созданные путём прямых выборов структуры сразу занялись тем, для чего и создавались — улучшением положения рабочих своих предприятий. На практике это выглядело так: выборные рабочие следили за распределением заработной платы и продуктов, устанавливали длину рабочего дня, да и вообще смотрели, как администрация предприятия выполняет свои обязанности. По сути, владельцы заводов, на которых трудящиеся смогли организовать рабочий контроль, уже в какой-то мере переставали быть владельцами. Они уже не могли поступить с фабрикой или заводом как со своей надоевшей вещью. Такое поведение капиталистов отныне именовалось саботажем.
Рабочий контроль начинался как стихийное творчество рабочих и до Октября был реализован на нескольких десятках предприятий в стране. Причём, далеко не на всех из них существовали большевистские ячейки. Именно нужда и гнёт со стороны капиталистов заставили рабочих заняться контролем, а не напечатанная на бумаге программа.
Одним из первых дел Советской власти после победившего Октября стала законодательная легализация рабочего контроля.
Документ, принятый 14 ноября 1917 года назывался «Положение о рабочем контроле», он регламентировал создание при Советах рабочих советов рабочего контроля в каждом крупном населённом пункте. В документе, в частности, говорилось:
«Фабричный комитет фабрики «Пекарь» доводит до вашего сведения как демократический хозяйственный орган в том, что рабочие упомянутой фабрики на общем собрании совместно с представителями местной продовольственной управы 28 января 1918 г. решили взять фабрику в свои руки, т.е. удалить частного предпринимателя по следующим причинам: легче провести концентрацию хлебопечения, правильнее можно сделать учет хлеба, также администрация тормозила работу, и были случаи, что подготовляла голодный бунт в нашем подрайоне, а также неоднократно заявляла о расчете рабочих, якобы нет средств платить, а по нашему подсчету выходит, что мы на остаток можем дать кусок хлеба безработным, а не увеличивать количество безработных.
Принимая все это во внимание, рабочие решили взять фабрику в свои руки, о чем считаем долгом довести до вашего сведения, ибо вы должны знать, что делают рабочие по районам.
Просим узнать ваше мнение о нашем поступке».
А вот резолюция Кольчугинского совета рабочих депутатов по поводу предприятия «Копи Кузбасса» от 18 января 1918 года:
«Находя, что акционерное общество Копикуз ведет к полному развалу Кольчугинский рудник, мы считаем потому, что единственным выходом их создавшегося кризиса является передача Копикуза в руки государства, и тогда рабочие Кольчугинского рудника смогут выйти из критического положения и взять под контроль данные предприятия».
К июню 1918 года Советская власть была уже готова перейти на следующую ступень и уже объявить предприятия основных отраслей промышленности собственностью РСФСР (отдельные отрасли, например транспортные, были уже национализированы в первой половине 1918 года). И вот, за подписью Председателя Совета Народных Комиссаров В. Ульянова (Ленина), Народных комиссаров Цюрупы и Ногина, Управляющего делами СНК В. Бонч-Бруевича и секретаря Совета Н. Горбунова выходит новый документ, имеющий название «Декрет о национализации предприятий ряда отраслей промышленности, предприятий в области железнодорожного транспорта, по местному благоустройству и паровых мельниц, 28 июня 1918 г.».
В декрете подробно перечислялись отрасли промышленности, подлежащие национализации, регламентировались действия по переходу. Сотрудники администраций, ранее верой и правдой обслуживавшие интересы эксплуататоров теперь объявлялись советскими служащими, подлежащими в случае саботажа или невыполнения своих обязанностей строгой ответственности.
Тем самым новая власть утвердила себя как до конца революционная. Советы не ограничились только взятием политической власти, что в истории происходит часто и носит название переворотов. Октябрь после проведения национализации промышленности коренным образом менял общественные отношения, пролетариат становился не только политически, но и экономически господствующим классом. А капиталисты, переставая быть собственниками «заводов, газет и параходов», становились простыми гражданами с поражением в правах, поскольку доверия как бывшие эксплуататоры пока не имели.
Потерявшие классовое господство буржуи вели себя по-разному. Кто-то смылся за границу с остатками нажитых угнетением работников богатств. Кто-то возжелал вернуть старые порядки и подался в белое движение. Судьба и тех и других чаще всего складывалась незавидно.
Другие же оставались на ранее принадлежавших им предприятиях в качестве специалистов и служащих. Например, на национализированном в 1919 году «Осташковском кожевенном заводе» директором был назначен бывший его владелец С.М.Савин, который и пробыл в этой должности аж до 1928 года, пока новым директором «Госкожзавода», как он стал теперь называться, не был назначен «красный директор». Под руководством бывшего собственника на средства, выделяемые Советской властью, была проведена масштабная реконструкция с заменой оборудования.
Получается, что человек «из бывших» сумел завоевать доверие у рабочих как специалист. Раньше он был собственником и кровопийцей, а теперь состоял на службе Советской власти в качестве опытного управленца, сумевшего реабилитироваться.
Потом во главе предприятий СССР встали свои обученные кадры, которые решали задачу не приёма от капиталистов по описи устаревшего оборудования, а строительства нового мира.
Стоит надеяться, что пример советской национализации промышленности вскорости будет затребован современным пролетариатом.
Вячеслав Сычев
Источник: dal.by
