Участвовала ли Германия в создании Красной армии
Уже в первые дни после Октябрьского переворота 1917 года распространился слух, что большевистскими солдатами и матросами при штурме Зимнего дворца командовали германские офицеры. Когда спустя неделю к Петрограду подступили войска Керенского и Краснова, среди них нашлись «очевидцы», будто бы слышавшие, как в большевистских отрядах раздавались команды на немецком языке. В дальнейшем слухи о том, что на стороне красных воевало много военнопленных немцев, множились, и некоторые из них вошли как «несомненный факт» в мемуарную литературу Русского зарубежья.
Несомненно, что большинство таких «свидетельств» было следствием политических манипуляций и пропаганды, что «Ленин – немецкий шпион». Заключение Совнаркомом в марте 1918 года Брестского мирного договора (который сам Ленин называл похабным) с Четверным союзом придало им особый импульс. Однако дыма без огня не бывает.
Долгое время тема участия военнопленных Германии и её союзников в российской Гражданской войне находилась под негласным запретом. Советские школьники знали о «героях-интернационалистах» в рядах Красной армии, таких как серб Олеко Дундич, венгр Матэ Залка, чешский писатель Ярослав Гашек и т. д. Но откуда они взялись, учебники умалчивали.
К началу 1918 года в России находилось около 2 миллионов военнопленных из Австро-Венгрии (подавляющее большинство), Германии, Турции и Болгарии. После заключения Брестского мира все они должны были быть возвращены на родину. Однако этот процесс затруднялся обстоятельствами вспыхнувшей в России Гражданской войны и транспортной разрухой. 15 (28) января 1918 года Совнарком и ВЦИК Советов издали декрет о создании Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) на добровольческой основе. Эта армия из «идейных бойцов» должна была прийти на смену разложившейся царской армии и отстаивать завоевания революции. Но в реальности её формирование продвигалось очень туго. Большинство бывших новых солдат вступали в РККА ради пайка. Когда в феврале 1918 года немецкие войска двинулись в наступление, то новоиспечённые отряды Красной армии бежали от противника так же, как и части старой армии. Новая армия повсеместно терпела поражение от белогвардейских добровольцев и в начале Гражданской войны. Первые части РККА отличались крайне слабой дисциплиной, низким боевым духом, отсутствием выучки и мотивации к смертельному бою. Их нередко приходилось расформировывать. Поначалу «защиту революции» могли обеспечить только полки латышских стрелков (созданные, о чём многие не знают, ещё царским правительством в 1915 году) и «интернациональные» части из военнопленных и китайских гастарбайтеров. Они и стали ядром Красной армии.
По инициативе наркома по военным делам Л. Д. Троцкого для обучения красноармейцев стали привлекаться офицерские кадры царской армии (военспецы). Но кто обучал военнопленных и командовал ими? Конечно же, офицеры из военнопленных той же национальности.
Больше всего в Красной армии воевало бывших военнопленных венгерской национальности – более 100 тысяч. Всего венгров в русском плену было больше полумиллиона. Значит, подавляющее большинство военнопленных не хотело ввязываться в российскую смуту и мечтало лишь о возвращении домой. Это относится не только к венграм. Тем не менее венгерские отряды сыграли большую роль на начальном этапе Гражданской войны в Сибири, где они в мае-июне 1918 года были единственной силой, противостоявшей восстанию Чехословацкого корпуса, созданного также из австрийских военнопленных ещё Временным правительством. Когда в июле 1918 года антисоветское подполье сумело поднять восстание в Ярославле, то среди частей, атаковавших город, находился, помимо четырёх латышских полков и не поддающихся учёту подразделений из китайцев, также венгерский полк «интернационалистов».
Сообщения о якобы присланных немцами к большевикам на подводных лодках или через финскую границу военных инструкторах накануне Октябрьского переворота следует отнести к фантазиям на грани бреда. Есть сведения, опять же другой стороны, о том, например, что германские офицеры руководили артиллерийским обстрелом восставшего Ярославля в июле 1918 года, а также инструктировали «интернационалистов» насчёт применения снарядов с отравляющими веществами. Документальных подтверждений этому пока нет.
Достоверно известно, что разгромленные повстанцы обратились к председателю комиссии по репатриации пленных в Ярославле кайзеровскому лейтенанту Балку с просьбой об интернировании. Балк гарантировал сдавшимся безопасность, однако тут же выдал их большевикам, которые их незамедлительно расстреляли (около 500 человек). Германские официальные круги придерживались летом 1918 года установки, что враги советского правительства, выступающие с лозунгами отмены Брестского мира, являются также и врагами Германии. Поэтому Балк выдал интернированных белогвардейцев не под угрозами со стороны большевиков (те просто побоялись бы тронуть представителя Германии), а в полном соответствии с политикой кайзеровского правительства.
Имеющиеся факты пока не позволяют утверждать, что пленные германские и австрийские офицеры целенаправленно набирались в Красную армию в 1918 году. Исключение составляют офицеры венгерской национальности, командовавшие «интернациональными» частями, сформированными в основном из венгров же. Возможно, однако, что дальнейшие исследования архивов позволят пролить дополнительный свет на этот вопрос. Вообще тема участия иностранцев в российской Гражданской войне всё ещё ждёт всеобъемлющего изучения. Пока она освещена лишь фрагментарно.
Например, известно, что в 1914-1917 годах Россия (как и другие страны Антанты) стала нанимать на тыловые работы немало китайцев. Про китайских «интернационалистов», участвовавших в штурме Ярославля, было упомянуто выше. Большевики также активно привлекали китайцев в «продовольственную армию», занимавшуюся реквизицией зерна у крестьян (продразвёрстка). Но неизвестно, сколько этих китайцев было в общей сложности (цифры колеблются от 30 тысяч до 2 миллионов!), и куда они все делись потом. Белых пятен в этих вопросах ещё очень много.
