Как Александр Колчак прожил свои последние дни
Он был полярным исследователем, адмиралом и верховным правителем России. Призванный возглавить белое дело, он мог стать новым Бонапартом, но так и не добрался до Москвы.
На службе Англии
С самого начала Гражданской войны Колчак сделал ставку на англичан. Еще в июне 1917 года в составе военно-морской миссии он оказался в Лондоне и завел знакомства в военном ведомстве. Об Октябрьской революции Колчак узнал в Японии и через английского посла в Токио обратился к английскому правительству с просьбой принять его на службу. Англичане предложение Колчака приняли и направили боевого адмирала на сухопутный Месопотамский фронт. Было ли это издевательством со стороны англичан или легендой прикрытия не суть важно, поскольку до театра боевых действий Колчак так и не добрался. На полпути его развернули и отправили в Китай, а потом во Владивосток и далее в Омск, где он стал Верховным Правителем. С самого Владивостока адмирала сопровождал батальон английского Миддлсекского полка, который служил адмиралу Колчаку в качестве преторианской стражи. Однако власть Верховного Правителя не продержалась и года. После военных успехов большевиков в ноябре 1919 года премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж, выступая в парламенте, призвал торговать, а не воевать с советской властью. По мнению британского премьера, белые восстановили против себя население, а большевики стали демократичнее и пользуются поддержкой народа. Что на практике означало прекращение военных поставок белому движению.
Мы пойдем на север
По наводке англичан армия Колчака весной 1919 года начала пробиваться на север, чтобы соединиться с высадившимися там английскими и американскими войсками. Это им даже удалось, однако наступление в малонаселенных районах не имело большого смысла, да к тому же и союзники к тому времени подостыли и напуганные массовыми забастовками рабочих в Англии вывели свои войска. Гораздо перспективней было бы пробиваться на юг к Деникину, объединение с которым доставило бы красным массу проблем. В итоге красные перешли в контрнаступление и белым пришлось оставить Омск.
Страсть к высоким технологиям
После отступления из Омска стала ощущаться очень слабая координация действий Белого движения не только в международном но и во всероссийском масштабе. Если и в Омске телеграфное агентство функционировало с перебоями, то наладить бесперебойную связь в Иркутске, куда переехало правительство Колчака, с главными российскими посольствами, с Архангельском, Ростовом-на-Дону и Ревелем было довольно затруднительно. Несмотря на это Колчак подписал указ о создании Верховного Совещания, который предусматривал управление страной из поездов при помощи совещаний по телеграфу. Однако структура управления оказалась неработоспособной по сугубо техническим причинам – министры заседали в Иркутске, штаб командующего фронтом был в Новониколаевске (Новосибирске), а поезд верховного правителя Колчака двигался по дороге к Красноярску. Плохая координация действий приблизила трагическую развязку.
Золотой запас
Еще одним камнем, утянувшим на дно адмирала Колчака, стал захваченный в Казани золотой запас Российской Империи. Доставленному в Омск золоту Колчак так и не смог найти достойного применения, часть его ушла на закупку вооружения и обмундирования, но поставки не были полностью выполнены. За царским золотом развернулась настоящая охота, на золотой эшелон отступавшего адмирала неоднократно нападали большевики. Пытались его прибрать к рукам и французы, хотевшие вывезти его за пределы России, но Колчак не отдал. В итоге оно оказалось в руках у белочехов, которые обменяли его большевикам на гарантии беспрепятственной эвакуации из России.
Предательство
В конце 1919 года колчаковский фронт трещал по швам, большевики стремительно наступали. Остатки армии Колчака отступали на восток по железной дороге – из Омска в Иркутск ехал вагон верховного правителя и золотой запас Российской империи, захваченный в боях у большевиков. На восток спешил и мятежный Чехословацкий корпус, который союзники хотели использовать для борьбы с большевиками. Чехи были грозной силой, но воевать за чужие интересы они уже не хотели, а мечтали поскорее убраться из России, вывезя при этом награбленное. Для его вывоза они прихватили весь свободный подвижной состав, при этом остатки колчаковских частей не успели эвакуироваться и были разбиты красными. В конце декабря в Иркутске вспыхнуло восстание – его подготовил иркутский Политцентр, состоявший из эсеров и меньшевиков. Продвижение на восток было остановлено, вагон Колчака застрял в Нижнеудинске, тогда чехи в обмен на беспрепятственный проезд решили выдать адмирала и золотой запас восставшим. Умыл руки и французский генерал Жанен, обещавший Колчаку неприкосновенность, но не сдержавший своего слова.
Два ультиматума
15 января Колчак был передан чехами иркутскому Политцентру и помещен в губернскую тюрьму. Через 6 дней власть в городе снова сменилась – Политцентр передал свои полномочия большевикам. Тем временем остатки армии Колчака под руководством генерала Каппеля двигались к Иркутску на выручку адмиралу. Каппелевцы были едва ли не самым боеспособным подразделением Белой армии, но к несчастью генерал Каппель при переправе через реку Кан провалился вместе с конем в прорубь, отморозил ноги и 26 января скончался. Тем не менее сменивший его генерал Войцеховский принял решение брать Иркутск штурмом. Командующий советскими войсками Зверев предложил Войцеховскому сдаться, тот выставил встречный ультиматум – освободить Колчака и арестованных с ним лиц, предоставить фураж и выплатить 200 млн рублей контрибуции, обещая тогда обойти Иркутск стороной. Храбрость каппелевцев несомненно приблизила трагическую развязку, опасаясь освобождения Колчака, большевики приняли решение его убрать.
Директива Ильича
С Колчаком поступили примерно так же, как и с Царской семьей. Инициатива расправы с адмиралом с виду исходила с низу, хотя, на самом деле, не обошлось и без участия Москвы. 6 февраля иркутский Военно-революционный комитет постановил: бывшего верховного правителя – адмирала Колчака и бывшего председателя совета министров – Пепеляева – расстрелять. Однако сохранилась и шифротелеграмма Ленина в штаб Сибревкома: «Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске. Беретесь ли сделать архинадежно?» По всей видимости, эта телеграмма и была смертным приговором – в Иркутске намек Ленина поняли.
Попытка самоубийства
Перед расстрелом у Колчака был шанс избежать смерти от рук чекистов. Главный иркутский чекист Чудновский вспоминал, что перед смертью часовой увидел, как Колчак достал из кармана носовой платок, его забрали – в одном из углов его было завязано что-то твердое. Чудновский развязал узел и обнаружил в нем маленький капсюль с какой-то белой начинкой – это был яд, которым, по всей видимости, Колчак хотел воспользоваться перед смертью. В эмиграции эту историю рассказывали по-другому: якобы адмирал по прибытии в Иркутск, зная, что будет убит, снял перстень, в котором был заделан яд и бросил его, желая чашу страдания испить до дна.
Расстрел
В ночь на 7 января в камеру верховный правителя зашел Чудновский с конвоем, зачитал ему приказ о расстреле, на него надели наручники. «Значит, суда не будет?» — то ли спросил, то ли констатировал Колчак и попросил разрешения повидаться со своей возлюбленной Анной Тимиревой, последовавшей за ним добровольно в тюрьму, ему грубо отказали. Затем его вместе с Пепеляевым вывели из тюрьмы на берег Ангары, возле впадения в нее Ушаковки у Знаменского монастыря, расстрельная команда сделала несколько залпов, после чего тела убитых были сброшены в прорубь – было 5 часов утра. На следующий день на 12 часов дня Войцеховским был назначен штурм Иркутска, узнав о гибели адмирала и получив требование чехов не занимать Глазковского предместья, иначе они выступят на стороне красных, он ушел в Забайкалье к атаману Семенову. Тело адмирала так и не нашли, ходили, правда, слухи, что по весне его выловили то ли казаки, то ли зажиточные крестьяне и похоронили на территории Знаменского монастыря, но это всего лишь легенда.
Таинственный доктор
В 1954 году бывший председатель Иркутского ревкома Ширямов рассказал, что при расстреле Колчака присутствовал большевик Федор Гусаров, работавший врачом в Знаменском госпитале. С его слов, врач был нужен для того, чтобы зафиксировать смерть Колчака после расстрела. Странная попытка убеждения, особенно с учетом того, что тело верховного правителя решено было спустить на дно Ангары, для чего была специально вырублена прорубь. По версии писателя Валерия Привалихина, врач должен был обезобразить кислотой тела убитых, чтобы их невозможно было опознать. Подобным образом поступили и с царской семьей, правда, лишь спустя некоторое время, теперь же чекисты действовали наверняка. Вот почему имя врача Федора Гусарова не фигурировало в воспоминаниях, присутствовавших при расстреле чекистов.
