В экспозиции выставки «Русская сказка. От Васнецова до сих пор» в Третьяковской галерее. Фото: ГТГ
Ольга Кабанова, искусствовед, арт-обозреватель, архитектурный критик, редактор отдела «Новости» The Art Newspaper Russia. Фото: Лена Авдеева
В оригинальной версии русской народной сказки «Теремок» медведь представляется так: «Я тяпыш-ляпыш, всем подгнетыш!» Как все помнят, теремок медведь раздавил, но в оптимистических концовках (а есть и грустные) звери новый теремок — лучше прежнего — дружно построили.
Центральный и самый востребованный для фотографирования экспонат выставки «Русская сказка» в Западном крыле Новой Третьяковки — гигантский бутафорский медведь. Он тяпыш-ляпыш — временное создание художницы Марии Трегубовой. Он не произведение, а «интерактивный объект» — его разрешено трогать. «Подгнетышем» он, однако, не стал, как ни велик и доступен. Другие обитатели сказочной выставки не какие-то мышки-норушки, а произведения русских классиков и замечательных современных художников — с ними интерактивному медведю не тягаться. По моим наблюдениям, особым успехом он пользовался у публики вернисажной, а вот в обычный день дети вокруг него не толпились.
В экспозиции выставки «Русская сказка. От Васнецова до сих пор» в Третьяковской галерее. Фото: ГТГ
Они зависали у самых разных произведений, которых не счесть на огромной выставке, разделенной на водное царство, подземное царство и сказочный лес. На моих глазах два мальчика лет восьми долго обсуждали видеофрагменты из «Сказок Пушкина», поставленных эксцентричным гением Бобом Уилсоном в Театре наций. Им нравилось, потому что «страшно-то как». Дети любят ужастики. Еще дети с бабушками и мамами не отрываясь смотрели мультфильм «Царевна-лягушка» 1954 года.
Но оставим функционального медведя, занимающего пустое пространство в центре огромного зала, и детей, которых все равно не понять. Попытаюсь поделиться личным впечатлением. Надо признаться, я не поклонник активных дизайнерских внедрений в экспозицию и ее театрализации. А архитектор и сокуратор выставки Алексей Трегубов — художник преимущественно театральный, экспозиция для него — сцена, а экспонаты играют отведенные им роли. А поскольку художественные произведения, особенно картины — это самодостаточный, по своим законам сформированный мир, то Трегубов иногда дополняет выставку собственными, играющими, работами, как это было на «Игре с шедеврами» в Еврейском музее. Или как сейчас в Третьяковке — сделанными специально для выставки.
В экспозиции выставки «Русская сказка. От Васнецова до сих пор» в Третьяковской галерее. Фото: ГТГ
Но нравится кому-то или нет бутафорский лес с серыми бумажными деревьями — в этом случае не важно. Если помнишь заупокойно унылые пространства третьего этажа ЦДХ, то понимаешь: все, что здесь ни сделать, — к лучшему, а уж воспроизведение стен и дверей исторической Третьяковской галереи — тем более.
Потому что главное в этой «Русской сказке» — произведения. От Виктора Васнецова и Елены Поленовой до Олега Кулика, Дмитрия Цветкова, Ирины Кориной, Ольги Кройтор и Константина Звездочетова. От национального романтизма и погружения в фольклор до жесткой иронии и забавной, а то и серьезной игры.
В экспозиции выставки «Русская сказка. От Васнецова до сих пор» в Третьяковской галерее. Фото: ГТГ
Сопоставлены картины, скульптуры, объекты, инсталляции и документация перформансов на выставке так продуманно, что перекличка их очевидна. При этом — спасибо необъятному пространству и Алексею Трегубову! — каждому произведению отведено собственное, отдельное место, такой бумажный киот. Так что можно наглядеться на небесный простор, где парит васнецовский Иван-царевич на ковре-самолете, держа зачем-то плененную Жар-птицу, а потом, выдохнув, изумиться «тающему», как бы наполовину распущенному ковру Фаига Ахмеда. Или просмотреть ряд дев — от прекрасной, скачущей в обнимку с Иваном-царевичем на Сером Волке, на самой нарядной картине Васнецова до жесткого китча фотопортрета Владислава Мамышева-Монро в образе Марфуши — Инны Чуриковой из фильма «Морозко». В этом ряду и гламурная «Русская красавица» Ильи Глазунова тоже становится объектом пародирования. Некоторые знакомые вещи в сказочном контексте смотрятся иначе: ничего фольклорного в видео группы «Синий суп», где волны пересекает щель, я никогда не замечала, а тут подумала, что так море собирается расступиться.
В экспозиции выставки «Русская сказка. От Васнецова до сих пор» в Третьяковской галерее. Фото: ГТГ
И еще об одном, возможно самом главном. Я не могла бы написать о выставке рецензию, быть объективной, упрекнуть ее авторов в попытке объять необъятное и «оживляжа» классической живописи компьютерными ухищрениями… Ведь с тем, что на ней показывают, связана вся моя жизнь — от детского восторга перед «Тремя царевнами подземного царства», повторяемой со школы фразы из «Марьи-искусницы» «Что воля, что неволя — все одно» и обожаемого Георгия Милляра, лучшей Бабы-яги на всем свете, до эстетского «Мешка без дна» — фильма Рустама Хамдамова, безмятежных картин Дубосарского & Виноградова и незабвенного Мамышева-Монро с его уморительной Марфушечкой.
Западное крыло Новой Третьяковки
Русская сказка. От Васнецова до сих пор
22 февраля — 10 мая
