Иван Похитонов. «Охота на уток». 1880-1890-е гг. Собрание Алексея Жилина, Москва. Фото: Еврейский музей и центр толерантности
Проблема размера — в искусстве почти философская, из разряда основополагающих, таких как проблема законченности — незаконченности или важности — незначительности. Как мы выбираем из наследия какого-нибудь гения «самое главное»? Если больше, то важнее? Всегда ли огромная фреска победит в восприятии крошечный карандашный набросок? Увы, как показывает история, почти всегда. Пусть opus magnum, великая картина, окажется неудачей (мы знаем такие примеры), а этюды к ней — гениальными, до относительно недавнего времени без большого шедевра в анамнезе творец редко попадал в списки первых имен, а скромные по размеру произведения и до сих пор имеют гораздо меньше шансов оказаться в свете публичного внимания, чем крупные работы того же автора.
Эту несправедливость по отношению к малым формам призвана исправить выставка «„Маленькое“ искусство» в Еврейском музее и центре толерантности. Сто тридцать работ хрестоматийных фигур российского искусства с конца XIX до середины ХХ века — Льва Бакста, Михаила Врубеля, Исаака Левитана, Казимира Малевича, Василия Поленова, Ильи Репина, Валентина Серова, Константина Сомова, Антонины Софроновой и многих других — отобраны по критерию «маленького». Это и раритеты из частных коллекций, и произведения из музейных собраний, в их числе — ГМИИ им. Пушкина, Третьяковская галерея, Музей архитектуры им. Щусева, музеи-заповедники «Абрамцево», «Петергоф», «Царское Село».
Михаил Врубель. «Портрет М.В. Якунчиковой». 1886−1889. Вятский художественный музей имени В.М. и А.М.Васнецовых. Фото: Еврейский музей и центр толерантности
По словам куратора выставки Марии Гадес, условной физической меркой стали 25 см по большей стороне работы, то есть размер обычного альбомного листа. Самые крошечные из представленных — это знаменитые лагерные рисунки Михаила Соколова, часто не более спичечного коробка. В его случае миниатюрность была вынужденной: в ГУЛАГе не выдавали хороших холстов и бумаги. Но были и примеры в нашей истории, когда художники сами ограничивали себя в размере произведений. Таков был Иван Похитонов, чьи пейзажи редко бывали больше раскрытой ладони, а писал он их под лупой тончайшими кистями — и эта миниатюрность не помешала ему прославиться в Парижах и Брюсселях (на выставке будут его работы).
Впрочем, Мария Гадес поясняет, что задачи собрать именно миниатюристов, виртуозов Левшей не стояло. «Было интересно сделать собрание работ художников, которые могли и так, и по-другому, то есть и делать работы абсолютно эпохального свойства, и довольствоваться какими-то небольшими эскизами, этюдами, и они ничем не хуже большого формата».
Казимир Малевич. «Девушка». Собрание Иветы и Тамаза Манашеровых, Москва. Фото: Еврейский музей и центр толерантности
Четыре раздела выставки иллюстрируют изменение функции «маленького» искусства. Первая часть, связанная с эпохой передвижничества и названная «На пути к большой картине», посвящена самой привычной роли маленьких работ — как подготовки к крупному произведению. Тут, например, можно видеть эскизы Репина к картине «Парижское кафе». Вторая часть — это эпоха Серебряного века и эмансипации графики, повышения ее веса в художественной иерархии. Отдельное пространство отдано экспериментам авангарда, когда и на клочке бумаги строились новые миры и вселенные. Наконец, завершает выставку подборка работ художников 1930-х годов, оказавшихся на обочине советского худпроцесса после провозглашения в 1932 году тотального соцреализма. Их выбор камерных форм часто диктовался не только прозаическим отсутствием возможности делать что-то большое, но и внутренней фрондой, противопоставлением маленьких частных сюжетов генеральной парадной советской линии.
Еврейский музей и центр толерантности
«Маленькое» искусство
27 мая – 5 сентября
