Элмгрин и Драгсет. Фото: Elmar Vestner
Если бы в вашей жизни осталось всего одно произведение искусства, что бы это было?
Майкл Элмгрин: Что-нибудь маленькое или эфемерное, что можно брать с собой в путешествия.
Ингар Драгсет: Я бы выбрал открытку с репродукцией шпалеры «Смерти мечты» (1936) Ханны Ригген, которая стала моим первым детским соприкосновением с искусством модернизма. Это шпалера с потрясающей композицией, созданная художницей, которая вела борьбу с мировым фашизмом с помощью своего ткацкого станка на хуторе на побережье под Тронхеймом. Она находится в местном музее декоративно-прикладного искусства, где должна оставаться и дальше для будущих поколений.
Элмгрин и Драгсет. «Гей-брак». 2010. Фото: Elmar Vestner/Elmgreen & Dragset/Pace Gallery
Какой культурный опыт изменил ваше видение мира?
M.Э.: Мой первый смартфон. С ним мир стал более быстрым и плоским. И он контролирует мою жизнь, как и жизни других людей, с тех самых пор, как его изобрели. Огромный объем информации и дезинформации преследует меня, где бы я ни находился. В целом этот опыт похож на бесконечное стихотворение.
И.Д.: Знакомство с DIY и сотрудничество, царившее в поколении копенгагенских художников начала 1990-х. Хотя я и пришел туда со сцены альтернативного театра, меня потрясла способность художественной сцены самоорганизовываться и использовать любые отстойные материалы и странные площадки; зачастую все происходило спонтанно, без особого предварительного планирования. Я сразу же решил постараться избавиться от своего уже институционализированного мышления.
Какая книга сильнее всего повлияла на вас?
M.Э.: Когда в подростковом возрасте я открыл для себя французский антироман, для меня это стало настоящим откровением. Я осознал, что за рамками нормативных линейных логических конструкций существует огромная вселенная красоты и смыслов.
И.Д.: «Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы» и «История сексуальности» Фуко сыграли очень важную роль, поскольку в них излагается теория власти Фуко, повлиявшая на целую серию наших работ под названием «Бессильные структуры». Он открыл нам глаза на факторы, контролирующие нас так, что мы даже не осознавали этого, многие из которых функционируют на уровне архитектуры и дизайна.
Элмгрин и Драгсет. «Ловушка». 2020. Фото: Paula Virta/EMMA/Courtesy of the artists
К какому писателю или поэту вы чаще всего возвращаетесь?
M.Э.: Кейт Темпест: ее неприглаженная, но в то же время очень искусная поэзия полна негодования из-за социальной несправедливости. Лучше всего слушать, как она сама декламирует свои стихи.
И.Д.: Долгие годы это был Жорж Перек, неустанно исследовавший язык и пространство, а также границы разума. В последнее время меня вдохновляет Фридерика Майрёккер. Совсем скоро ей исполнится 96 лет, и в своей новой книге она продолжает нарушать правила письма. Я хочу быть похожим на нее, когда мне будет под 100.
Какую музыку вы слушаете во время работы?
M.Э.: По большей части мы слушаем друг друга, поскольку наша работа — это непрекращающийся диалог.
И.Д.: Верно, но если я провожу день один, то я, как правило, ставлю музыку, которая будто бы тоже что-то ищет. Сейчас это, скорее всего, будут Нубия Гарсиа, Мира О'Райли и Енню Вал.
Элмгрин и Драгсет. «Обряд посвящения». 2014. Фото: Paula Virta/EMMA/Courtesy of the artists
Для чего существует искусство?
M.Э.: Искусство существует для того, чтобы не иметь никакой специальной просчитанной цели, — и поэтому оно необходимо для того, чтобы мы были цивилизацией. Представьте себе, что было бы с нашим обществом, если бы все сводилось к выживанию и эффективности, к результатам и оправданию наших действий.
И.Д.: Если искусство вообще на что-то способно, то это помогать меньше бояться.
EMMA — Espoo Museum of Modern Art, Эспоо, Финляндия
Элмгрин и Драгсет. «2020»
До17 января 2021
