Магистраль по маршруту Казахстан — Туркмения — Иран имеет стратегическое и геополитическое значение сразу для трех крупных не западных игроков: России, Китая и Ирана. Очевидно, что транзитная торговля по этой дороге будет экономически очень выгодна и Казахстану, и Туркменистану. Но, к сожалению, в нынешней геополитической ситуации эксплуатация дороги потенциально может ухудшить отношения Астаны и Ашхабада с Вашингтоном. Об этом в интервью корреспонденту ИА REGNUM заявил директор аналитического центра МГИМО Андрей Казанцев. По его мнению, открытие железной дороги Жанаозен — Горган имеет стратегическое и геополитическое значение сразу для трех крупных не западных игроков: России, Китая и Ирана.
— Какие экономические выгоды для России сулит запуск железной дороги Жанаозен — Горган?
— Для России эта дорога может быть важна в двух стратегических отношениях (экономические соображения сюда включены, но есть и дополнительные факторы геополитического характера). Оба эти измерения заложены в планы Москвы по прокладке стратегического транспортного коридора «Север — Юг» из России в Иран, причем коридор имеет значение по обе стороны Каспийского моря.
Во-первых, России необходимо «разблокировать» железнодорожное сообщение с Арменией. Последняя решила войти в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), но между ней и другими странами этого таможенного объединения вообще нет сухопутной связи, то есть Армения в этом плане представляет собой как бы «остров». Она отрезана от старых советских железных дорог через Азербайджан со времен начала Карабахской войны и от железной дороги через Грузию из-за войны в Абхазии (дорога проходит через это непризнанное государство, и Тбилиси, в том числе под давлением Азербайджана, отказывается ее открывать). Между тем реальное участие Армении в Таможенном союзе ЕАЭС без какой-то наземной связи очень затруднено, и единственный способ провести эту связь — через Иран (турецкая граница Армении закрыта так же, как и азербайджанская, а грузинская сторона, как я уже упомянул, не предоставляет возможностей для железнодорожного сообщения с Россией через свою территорию). Во-вторых, Россия давно хотела открыть наземную связь с Ираном, это основная суть коридора «Север — Юг». Это — очень древний торговый маршрут, ему больше полутора тысяч лет, обычно он функционировал через Каспийское море, но и сухопутное его измерение весьма актуально. Это важно для диверсификации торговых связей России даже и безотносительно к политическим трениям со странами ЕС. Мы же живем в эпоху глобализации, и чем больше у страны выходов на международные рынки, тем ее экономическое положение стабильнее.
— Экономические выгоды могут разбиться о политические противоречия, что наглядно продемонстрировала ситуация с «Южным потоком». Какие угрозы несет в себе ЖД Жанаозен — Горган? Ведь два из трех участников проекта, наряду с сотрудничеством с Россией, имеют весьма тесные политические и экономические связи с Западом.
— Магистраль имеет стратегическое и геополитическое значение сразу для трех крупных не западных игроков: России, Китая и Ирана. Очевидно, что транзитная торговля по этой дороге будет экономически очень выгодна и Казахстану, и Туркменистану. Но, к сожалению, в нынешней геополитической ситуации эксплуатация дороги потенциально может ухудшить отношения Астаны и Ашхабада с Вашингтоном. Очередной раунд переговоров по иранской ядерной программе провалился, США и их союзники по-прежнему заинтересованы в международной изоляции Ирана. Потенциальные столкновения, даже военные, вокруг иранской ядерной программы тоже пока не исключены, хотя риск их и существенно уменьшился с уходом президента-радикала Ахмадинежада с политической арены. Нынешний президент Ирана Хасан Роухани, в отличие от прежнего, — человек очень разумный и достаточно умеренный. Но настоящий правитель Ирана — не президент, а духовный лидер, и суть его политики от смены президентов не меняется. Россия и Китай также могут использовать этот маршрут для решения задач, которые противоречат интересам США, то есть — Россия для ослабления западных санкций, а Китай — для усиления своих позиций в противостоянии США на Тихом океане. Напомню, что суть «доктрины Обамы» — перенос основной тяжести военно-политических усилий США на Тихий океан, то есть против Китая.
— Вы недавно высказывались относительно угроз безопасности в Центрально-Азиатском регионе. Смогут ли они существенно повлиять на работу нового транспортного коридора?
— Нельзя забывать, что регион Центральной Азии в целом, к сожалению, очень нестабильный. Есть риск перенесения на территорию Туркмении афганского конфликта, уже были столкновения на границе. А в ее зоне с афганской стороны накопилось большое количество представителей центрально-азиатских экстремистских групп, связанных с «Аль-Каидой» и союзных «Талибану». Есть угрозы дестабилизации ситуации во всех странах Центральной Азии (например, совершения терактов) со стороны «Исламского государства» в Сирии и Ираке. Много есть, к сожалению, и внутренних факторов дестабилизации в регионе Центральной Азии, которые могут перехлестнуться через казахстанские и туркменские границы: водно-энергетические конфликты, рост экстремистских настроений как ответ на экономические проблемы и коррупцию, потенциальные межэлитные конфликты в связи со сменой президентов в ряде государств и т.п.
— Геополитическая вертикаль «Север — Юг», частью которой становится ЖД Жанаозен — Горган тем не менее противоречит продвигаемым западным «горизонтальным» проектам. Насколько сильным может быть противодействие со стороны Запада? При том, что и Иран, и Россия находятся под западными санкциями.
— Я думаю, прямого сильного нажима не будет, тем более что тут замешаны интересы Китая (а у США с Китаем особая логика отношений, противостояние при огромной экономической взаимозависимости и взаимоуважении). Но — будет определенное недовольство, которое (особенно, если противостояние Запада и России и далее будет расти) может негативно сказаться на сотрудничестве Астаны, прежде всего, с Вашингтоном, чуть меньше с европейцами. Но это в краткосрочной перспективе. В долгосрочном же плане — Казахстан всего лишь способствует экономическому сотрудничеству между государствами. Разве это плохо? Ведь сотрудничество в экономике — это основа для будущего мирного разрешения вообще всех проблем. Я думаю, что и Вашингтон и уж тем более европейские страны эту логичную и абсолютно правильную позицию Астаны со временем поймут, если уже не поняли.
— Ветка Жанаозен — Горган должна существенно повлиять на товарооборот между Россией и Ираном, учитывая, что один из участников проекта — Казахстан, является партнером РФ по ЕАЭС. Стоит ли ожидать перехода торговых отношений между Россией и Ираном на качественно новый уровень?
— Товарооборот между Россией и Ираном будет расти, это, безусловно. Этому способствует и режим западных санкций против обоих государств. Но ожидать очень уж большого прорыва не приходится. Россия и Иран имеют сырьевые экономики, и товары у них сходные (нефть и газ). Так что не так много есть, чем торговать друг с другом. К тому же стремление России к сотрудничеству с Ираном будет до определенной степени все-таки сдерживать международные санкции. Пока Россия режим санкций против Тегерана не разрушает до основания — это козырь для «наведения мостов» с США. Москва ведь не хочет конфронтации с США до полного разрыва всех отношений. Такого не было даже в период холодной войны между СССР и США. Поэтому какие-то каналы взаимодействия всегда остаются, хотя в публичном пространстве их наличие и не подчеркивается в связи с общим охлаждением отношений. Определенное взаимопонимание между РФ и США по Исламскому государству в Ираке и Сирии, «афганской проблеме», ядерному нераспространению, что относится к Северной Корее и Ирану, — среди таких каналов взаимодействия. Есть общие темы между Россией и США и в Центральной Азии. Если бы таких общих вопросов вообще не было, то и Вашингтон вел бы себя куда менее сдержанно.
— Выгоды для стран — участниц проекта ЖД Жанаозен — Горган очевидны. Но определенную выгоду от проекта получает и Китай. Повлияет ли запуск проекта на российско-китайские экономические взаимоотношения?
— Китай, на самом деле, может выиграть даже больше России. Ведь идет соединение не только транспортной инфраструктуры Казахстана и Ирана, параллельно реализуются проекты по интеграции транспортной инфраструктуры Казахстана и Китая. Раньше это делалось в рамках двустороннего сотрудничества и под эгидой ШОС, теперь — будет делаться и в рамках анонсированного Пекином проекта Зоны «Шелкового пути». Китай сейчас особенно заинтересован в прокладке торговых маршрутов в Иран и далее в страны Персидского залива через постсоветскую Центральную Азию, в обход Тихого и Индийского океанов. На океаническом пути, который сейчас основной, сложились, к сожалению, достаточно высокие политические риски. В связи с «доктриной Обамы» по переносу основной тяжести усилий Вашингтона на Тихий океан усилилось военно-политическое противостояние между США (вместе со всеми тихоокеанскими союзниками) и Китаем. Параллельно продолжается процесс активизации аналогичного противостояния на Индийском океане между Китаем и Индией (там уже давно сложилась коалиция Пакистан — Китай против Индии). Между тем основная масса торговли Китая с Персидским заливом идет через эти угрожаемые маршруты. Плюс к этому Китай заинтересован в прокладке сухопутных маршрутов для того, чтобы способствовать развитию глубинных материковых территорий, в частности Синьцзяна, где недостаточное экономическое развитие усиливает риск роста уйгурского экстремизма.
Россия может в целом выиграть от этой ситуации. Для этого нужно будет развивать транспортно-логистическую интеграцию российского проекта «Север — Юг» и российской инфраструктуры Европейской части и транссибирской магистрали с китайским проектом «Шелкового пути» (а есть и аналогичный, взаимодополняющий китайский европейский проект «Трасека», оба они идут по оси «восток — запад»). В общем, есть объективное поле для нахождения общих интересов всех народов Евразии (в широком смысле, включая Европу). Тогда получится в перспективе один двойной маршрут по оси Север — Юг и два взаимодополняющих маршрута по оси Восток — Запад (один севернее, в России, другой — южнее — через Казахстан). Такая мощная «связка» может способствовать переводу существенной части мировой торговли с океанического пути на континентальные, и, следовательно, мы тогда вернемся в ситуацию до Великих географических открытий западноевропейцев, когда существовал Великий шелковый путь. Напомню, что Центральная Евразия в те времена была самой экономически процветающей частью мира, а также местом, где располагались самые могущественные и просвещенные государства мира. В последние пару десятилетий на Западе появилось и продолжает появляться много научных книг (Джанет Абу-Лугход, Фредерик Старр и др.), описывающих то золотое для наших народов время, жаль, что у нас с этими книгами и с этим временем почти не знакомы. В общем, реализация этой перспективы, на мой взгляд, и должна стать основной задачей евразийской экономической интеграции в ее взаимодействии с китайским проектом зоны «Шелкового пути».
— С введением в эксплуатацию ветки Жанаозен — Горган открывается возможность запуска транскаспийского железнодорожного кольца. Насколько реален такой проект и какие экономические выгоды сможет принести?
— Проект реален, он, собственно, и составляет суть российского замысла двойного транспортного коридора «Север — Юг». Но сейчас на его пути стоит проблема армяно-азербайджанского конфликта, да и отношения между Азербайджаном и Ираном не всегда гладкие. Так что перспективы на восточной стороне Каспия для транспортного проекта намного лучше.
— Если транскаспийское кольцо все же будет запущено, послужит ли оно делу возвращения Азербайджана в орбиту влияния России?
— В краткосрочном плане — это не очень вероятно. Скорее, наоборот, Азербайджан будет, мягко говоря, не очень доволен прокладкой маршрута, который позволяет (через Иран) напрямую связать сухопутным путем Армению и Россию. Поэтому я лично считаю, что основное препятствие для развития проекта — Карабахский конфликт. Нам всем (в том числе в рамках СНГ и Минской группы ОБСЕ) нужно продолжать убеждать и армян, и азербайджанцев пойти на взаимные уступки и примириться. Пора уже всем понять, что без мира не будет не только экономического процветания, но даже и относительного благополучия. Короче говоря, конфликт и нищета — родные брат и сестра, поэтому кто за конфликт — тот и за нищету.
Андрей Казанцев
Источник: mgimo.ru
